Невидимый рубеж. Книга третья. Долиной смертной тени
Шрифт:
– Да, с видом на остановку. А ты, Дима, тоже подключайся! Я слышал, ты с Ярковой учился вместе?
– В одной группе на юрфаке.
– Вот и поможешь Гонцову, если возникнут сложности.
– Сергей Павлович, – не удержался Ковалев от вопроса, – а что с Евгением? Бросаем?
Забелин повернулся к нему, всмотрелся в лицо молодого оперативника, подавляя возникшее раздражение. Какой Евгений, причем тут Евгений? Он уже решил, что братом погибшей девушки они заниматься не будут – не их вопрос. Пусть Снегирев и его отдел пашет на этом поле. На Сергея был устремлен дерзкий мальчишеский взгляд серых глаз, лицо, чем-то неуловимо напоминавшее покойного Сашу Цыганкова. Мальчишки! Они оба были мальчишками, ринувшимися во взрослую жизнь в поисках приключений и романтики.
«А ведь лет двадцать назад я сам был таким: упорным, смелым и удачливым опером, – Забелин невольно пожалел об ушедшем времени. – Да, стареем, брат! Я для него как будто человек из другой эпохи – безнадежно отсталый, консервативный, хоть и начальник. Как же тогда он смотрел бы на Шумилова? Как на динозавра?»
– Тебе нужен этот Евгений? У тебя уже заканчивается время, которое я дал.
– Нет, не особо нужен! – пожал плечами Ковалев и озвучил уже приходившие в голову мысли: – Я могу его отдать в мой прежний отдел, они отработают, тем более, сейчас он в Подольске, в СИЗО, а туда мне фигачить не хочется.
– Где-где? – вдруг заинтересовался Гонцов. – Димон, ты че раньше молчал?
– Так ты не спрашивал? А в чем дело?
Юрий Юрьевич замялся, бросив взгляд в сторону Забелина, как бы ожидая его разрешения, но Сергей Павлович взял инициативу в свои руки и пояснил Ковалеву:
– Там у него контакт есть, только недавно установили с ним связь. Значит, говоришь, в СИЗО?
Забелин снова кинул взгляд на молодое, задорное лицо Дмитрия.
– Ладно, только одна встреча, не больше, – разрешил он. – Если ничего не получишь, то все, на этом тема закрыта. Попутно посмотри там, что к чему.
– В каком смысле? – не понял Ковалев, который хотел всего только получить адрес Антона.
– Есть информация, что в тюрьмах, колониях, короче, местах содержания преступников, ваххабиты вербуют сторонников. Будешь разговаривать с Евгением, заодно затронь этот вопрос.
– Давайте я своему контакту по мобиле позвоню? – предложил Гонцов. – Так будет быстрее.
– Давай! – дал добро Забелин.
Подольск, ФКУ «Следственный изолятор № 14 Управления Федеральной службы исполнения наказаний РФ по Московской области», кабинет старшего лейтенанта Шаманова Б.И., 1 июля, 11:34
Как выяснилось, брат наркодилера Антона Евгений сидел под следствием за избиение жены, которую застал с любовником. Банальная история. Любовник, кстати, успел убежать через балкон второго этажа. Шаманов встретил Ковалева на КПП, помог оформить пропуск, провел внутрь. Для бесед с заключенными под стражу существовали отдельные помещения, но Шаманов предложил свой кабинет. Он вообще был очень любезен с эфэсбэшником.
Ковалев сел за его стол, вытащил и положил на стол пачку сигарет – пусть младший брат наркодилера покурит, курево в СИЗО ценность. Оглядев спартанское убранство оперского кабинета, Ковалев нашел много совпадений в интерьере – похожий стол, как у них на Лубянке, похожие офисные кресла. Даже серые сейфы для хранения дел были такими же. Но все же, служить здесь Дмитрий бы не стал.
Ввели младшего Дегтяря. Парню было лет двадцать пять, бледная кожа, мелкие, как будто высохшие глаза. На левой щеке длинная царапина, похожая на борозду, проведенную по чистому полю. На бледном лице эта царапина производит впечатление ярко горящей неоновой вывески на фоне черного неба. Наверное, жена покарябала ногтем.
– Садись, Евгений! – предложил Ковалев и пододвинул к нему пачку сигарет, предлагая закурить.
Дегтярь взял пачку, закурил.
– Я знаю, за что ты здесь сидишь! Ты же не виноват? Ведь так? – начал разговор Ковалев.
Евгений не ответил, однако засопел, как разогретый чайник и Дмитрий приготовился к тому, что тот согласится с этим утверждением, но ошибся. Дегтярь, прервав сопение, глубоко затянулся, выпустил дым через нос, произнес:
– Нет, виноват! Это сделал я! – его голос звучал глухо, хрипло. – Я это сделал и точка! Но не жалею. Пусть эта стерва теперь полечится, а деньги за лечение платит ее еб…рь, – он произнес матерное слово, обозначающее ухажера.
– Может то, что ты сделал и правильно, справедливо, – согласился Ковалев, размышляя как построить разговор дальше, – но зачем за это сидеть? С каждым может случиться – муж уехал в командировку, вернулся не вовремя… Житейская вещь! Зачем за это садиться?
– А вы что, адвокат? Вы же опер!
– Да, опер, Женя! Я опер, – Дмитрий смотрел на Дегтяря открыто и дружелюбно, приглашая к диалогу. – Но я могу тебе помощь выбраться отсюда. Хотя и не адвокат.
– Отсюда не выбраться. Если только вы не из… – Евгений показал пальцем на потолок.
– Угадал! Я как раз оттуда.
Евгений вновь засопел, закурил новую сигарету. Это становилось похожим на определенный ритуал – зажженная сигарета вызывала сопение, словно старый паровоз, разжег топку и спускал пары перед отправкой.
– Так вот, хочу тебе предложить нашу помощь.
– А что взамен?
– Нам нужен адрес твоего брата, где он сейчас скрывается?
– Антона? – уточнил на всякий случай Дегтярь.
– У тебя еще есть братья?
– Нет! Но я сейчас не знаю, где он живет. Он в последнее время часто переезжал и мне не звонил. А зачем он вам?
– Грешков за ним много. Наркота, оружие, терроризм…
– Да, ладно! Какой он террорист, не гоните! – Евгений нахмурился, и шрам на его щеке заалел еще больше.
– Он недавно взорвал машину на улице, – сухо уточнил Ковалев, не вдаваясь в подробности. – Погибли люди. Вот так вот!
– Не, ничего не знаю! – продолжил упорствовать Евгений и Дмитрию показалось, что младший брат наркодилера не очень поверил его рассказу. Тюрьма приучает к недоверчивости, в особенности операм.
– Значит, не знаешь, где он сейчас? Может кто-то другой знает, девушка его, к примеру?
Дегтярь ухмыльнулся:
– У него много девок, я всех не помню.
– Мне кажется, ты не хочешь нам помочь! Но нам-то ладно, мы и так найдем Антона. Ты не хочешь помочь, прежде всего, самому себе!