Невинная для Лютого. Искупление
Шрифт:
— Мам, а тётя сломана? — Он посмотрел на Настю, которую папа нёс на руках. — Это он сделал?
— Что? — не сразу поняла я. А когда догадалась, присела на корточки и, заглянув в чистые глаза мальчика, попыталась убедить: — Нет, Саша! Папа не ломал эту тётю, он её спас от плохих людей.
— А что тогда случилось? — не унимался он.
— Она давно болеет, — уклончиво ответила я, не зная, что с Настей.
И тут спину прошиб холодный пот. Верно! Я понятия не имела, что у них с Лютым произошло. А что, если Лёша поступил в
У меня закружилась голова, и я ухватилась за отца. Тот уже усадил и пристегнул Настю и шёл к нам навстречу. Поддержав меня, проводил и помог сесть. Затем пристегнул Сашку. Я обняла сына и с волнением покосилась на девушку. Волкова смотрела на мальчика так, будто он был её давно потерянным ребёнком.
Ощутив болезненный укол в груди, я прижала Сашу к себе и отвернулась к окну. Что бы там ни было в прошлом — пусть оно там и останется. И всё не могла не думать о том, как Лютый смотрел на Волкову, как говорил, что всё это ради них. Что «всё»?
— Мама, смотри! — восторженно вопил, пытаясь перекричать шум, мальчик. Он тыкал пальцем в окно и смотрел на меня расширившимися от радости глазами: — Игрушечные домики!
— Они настоящие, это мы высоко поднялись, — ответила ему на ухо и беспокойно добавила: — Дыши ровно, а то будет приступ.
Он послушно задышал, а я всё раздумывала, что могли означать слова Лютого. Может, он намеревается дождаться, когда я рожу, чтобы отобрать у меня детей и вернуться к Насте?
Покосилась на девушку, которая несмело протянула руку и попыталась прикоснуться к Сашке и, перехватив её за запястье, громко предупредила:
— Прошу, сиди спокойно. Соблюдай технику безопасности в полете.
Она кивнула и сжалась, будто жалкий котёнок. Почему её щёки блестят от слёз? Горюет о расставании с Лютым? Но она сама согласилась. Может, не хочет его «возвращения»? Это мне на руку. Что бы там ни задумали эти двое, я не отдам детей. Жизнь научила меня быть жёсткой, а порой жестокой…
Лютый научил меня этому! Путь не жалуется теперь. Я буду сражаться. А на войне, как известно, все методы хороши.
Мы приземлились на небольшой огороженной площадке, и к нам уже бежали встречающие. Работники с улыбками выкрикивали приветствия, молодой человек в форме осторожно помог Насте пересесть в новейшую инвалидную коляску. Показал, как включать встроенный в кресло планшет и вынимать стилус.
— Это для удобства общения, у нас не все знают язык глухонемых, — пояснил он нам.
Сашку окружили женщины и наперебой хватили и обнимали его.
— Какой богатырь растёт! Это для тебя оседлали Черныша? Хочешь уже сейчас покататься на нём?
Сын мужественно терпел и вопросительно посматривал на меня. Я кивнула, и он согласился познакомиться с животным. Вокруг царила суета, солнышко пригревало и, отражаясь от снега, слепило глаза. Ветерок доносил приятные ароматы домашней выпечки, но мне было невесело.
— Что такое? — тихо спросил отец. — Жалеешь, что приняла моё предложение?
Я помотала головой:
— Нет, не жалею. Я искренне верю, что Насте тут будет лучше. Но… — Я обернулась и посмотрела в льдистые глаза отца: — Вдруг я что-то неправильно поняла, и между ними просто дружба?
— Поверь, родная, моему жизненному опыту, — жёстко усмехнулся отец. — Между мужчиной и женщиной не может быть дружбы. Это противоестественно. Если мужчина не гей, всегда всё сводится к сексу. Поэтому, не спускай с мужа глаз, раз вышла за него. И не подпускай к нему никаких женщин. Особенно из прошлого. Это самые опасные. Только тогда тебе удастся сохранить ваш брак.
— Хорошо, папа. — Я погладила выступающий живот. — Постараюсь не допустить соперниц в дом.
— И будь построже с Береговым, — напомнил отец. — Я замечаю, что ты часто спрашиваешь его мнения. Ставь перед фактом, не показывай слабости. Если дашь хоть шанс увидеть какая ты мягкая и добрая, этот человек снова обидит тебя. Потому что люди не меняются, дочь. Сильный всегда будет давить на слабого. Не позволяй издеваться над собой!
— Но Лёша столько раз просил прощения, — осторожно возразила я.
— Так и будет! — цинично усмехнулся он. — Я сотни таких повидал за свою жизнь. Кто-то воровал, кто-то бил жену и детей, кто-то насиловал и убивал. Все они все плакали, умоляли простить и клялись, что больше никогда не будет делать этого. Все! И ни один не сдержал обещания. — Он выразительно посмотрел на меня: — Ни одного, Ангелина! Запомни это.
В груди у меня разлился пронзительный останавливающий сердце холод, выжигающий нежные ростки любви, замораживающий искренние чувства, которыми так хотелось поделиться с Лёшей. Но нельзя, папа прав. Лютый — преступник. И то, что он сейчас ведёт себя хорошо, не значит, что рецидив не повторится. Нужна жёсткая хватка и чёткие ограничения.
Но как же хотелось простых человеческих отношений, душевного тепла и обоюдного доверия! Всю нежность я без опасений могла подарить лишь Саше. Украдкой стёрла слезу, но папа успел заметить.
— Сомнения… — сурово начал отец.
— Удел нищих, — закончила я и улыбнулась. — Я помню, папа.
— Раз приняла решение, — не отступал он, — то иди по избранному пути с высоко поднятой головой. Пусть весь мир думает, что оно — единственно верное!
— Оно и верное, — я снова посмотрела на что-то быстро записывающую в планшете Настю и добавила тихо: — Наверное…
— Деда, смотри, как я могу! — закричал Сашка, которого катали на большом и спокойном жеребце.
— Да ты прирождённый наездник! — тут же преобразился папа.
Складки у жёстких губ разгладились, глаза весело заблестели. Он улыбнулся мне и пошёл к мальчику, за которым следило четверо работников фонда.
Я подошла к Насте и спросила:
— Тебе нравится здесь?
Она подняла голову, и мне пришлось медленно повторить, чтобы девушка прочитала по губам. Волкова кивнула и протянула мне планшет.