Невинная в гареме шейха
Шрифт:
— Господи всемогущий! — Лорд Генри рухнул на стул. — И что же нам теперь делать, спрашивается? Соглашение! — Он в ужасе уставился на Силию. — Вы все понятия не имеете, насколько оно важно! Критически! Эта долгосрочная договоренность критически важна для Англии! И в основе ее лежит до-ве-рие, — отчеканил он, ударяя кулаком по колену. — И вот теперь я обнаруживаю, что принц считает мою дочь шпионкой — вдобавок к тому, что она вела себя как женщина легкого…
— Папа!
— Отец!
— Генри!
— Сэр, я хочу сказать…
Лорд Генри глянул на шокированных окружающих.
— Ну а как, вы думаете, это выглядит,
— Нет-нет, Генри, — торопливо сказала леди София. — В этом нет необходимости.
Лорд Генри вытер лоб большим носовым платком и тяжко вздохнул. Подобные приступы гнева были ему несвойственны. Более того, именно благодаря собственной уравновешенности и способности сохранять здравомыслие он и достиг таких успехов на дипломатическом поприще. Однако сейчас на него столько всего навалилось: изнуряющее путешествие по морям и пустыням, ужасающая некомпетентность тех, кто был вовлечен в это несчастное дело со шпионажем, и наконец скандальное и в высшей степени странное поведение старшей дочери. Для лорда Генри это было уже слишком.
— Силия, о чем ты только думала? — В его голосе чувствовалась вся тяжесть разочарования.
Силия прикусила губу. Ей безумно хотелось куда-то спрятаться, превратиться в невидимку.
— Я не думала, что это может создать проблему, — натянуто сказала она. Потом, насколько могла, с достоинством поднялась на ноги, отряхнула кафтан и откинула с лица волосы. — Рамиз — благородный человек, и для него нет ничего важнее блага своей страны. Уверена, что несколько небольших объяснений уладят это недоразумение и он снова будет готов обсуждать соглашение по морскому порту. Кроме того, ты, папа, можешь сообщить ему, что случившееся охладило наши с тобой отношения. Вы с ним определенно будете солидарны.
— Напротив, леди Силия. Я был бы очень огорчен, если бы узнал, что из-за меня вы отдалитесь от своих родных. Я знаю, как много они для вас значат, — внезапно раздался голос Рамиза.
Все взгляды обратились на принца, стоявшего в дверном проеме. Одинокая ночь в пустыне охладила его гнев, а вместе со спокойствием вернулся и здравый смысл. Он знал, что Силия никогда не пыталась вытянуть из него какие-либо сведения, но, что куда более важно, в глубине души он чувствовал, что она не стала бы ему лгать.
Желая избавиться от нее, Акил все преувеличил. Чувствуя робкие ростки любви и не зная точно, что испытывает к нему Силия, Рамиз получил удар в самое уязвимое место. Однако с рассветом к нему вновь вернулась уверенность. Он любит ее. Он в этом не сомневался, хотя раньше никогда подобного не испытывал — и знал, что и в будущем не испытает ни к кому другому. Он любит Силию. Она его половинка, а значит, способна на ложь не больше его самого.
Полный надежды, он вернулся во дворец и сразу же отправился в гарем. Рамиз даже не зашел к себе переодеться с дороги. Его гутра и одежда были покрыты пылью, лицо заросло иссиня-черной щетиной, под глазами залегли темные тени.
Подойдя к двери, он увидел, что она открыта, и остановился в проеме. Почти вся сцена происходила на его глазах, он слышал весь разговор. Не обращая ни на кого внимания, он шагнул во двор и пристально посмотрел на Силию.
— Я должен с вами поговорить, — требовательно произнес он и взял ее за руку.
— Сэр, немедленно отпустите мою племянницу! — резко
Увидев несущуюся ему наперерез остроглазую женщину в сером шелковом платье, чем-то смахивающую на верблюда, Рамиз не дрогнул и только крепче сжал руку Силии.
— Леди София, я полагаю? — надменно произнес он.
— А вы, как я понимаю, шейх аль-Муханна? Не стану кланяться или подавать вам руки, сэр, ибо вы не заслужили подобной любезности. Немедленно отпустите мою племянницу! Она и так уже пострадала из-за вашего внимания.
Глаза Рамиза сузились. Он шагнул к леди Софии, — она вздрогнула, но осталась стоять на месте, — потом резко остановился и что-то отрывисто приказал на своем языке. Во дворе тут же появились два стражника-евнуха с ятаганами наперевес. Не успел никто и глазом моргнуть, как стражники выпроводили всех из помещения, кое к кому даже применяя силу. Дверь гарема со стуком захлопнулась.
Рамиз и Силия остались одни.
— Рамиз, что…
— Прости меня.
— Что?
— Прости меня.
— Я никогда не слышала от тебя этих слов. — Силия улыбнулась ему дрожащей улыбкой.
Рамиз сжал теплыми руками ее руку. Он смотрел открыто, без привычной маски отстраненности. И еще в нем было что-то такое… Силия понимала, что именно, но даже не мечтала увидеть, никогда не позволяла себе надеяться. Чувство любви к ней.
Силия перевела дух.
— Рамиз?
— Силия, выслушай меня. Я слышал то, что ты сказала сейчас своему отцу, но поверь, я и до того хотел попросить у тебя прошения за мои сомнения в тебе. Твои слова только укрепили меня в правильности моих мыслей о тебе. Я должен был понять еще прошлым вечером… — Он осекся и провел рукой по волосам, смахивая на пол гутру. — Я не мог тогда соображать, а тут появился Акил со своим рассказом. И я сорвался. Потерял над собой контроль. Но в одном я точно уверен, и это никогда не изменится — я люблю тебя. Без тебя моя жизнь будет пуста и бесплодна. Я очень люблю тебя, Силия. Скажи, что и ты меня любишь, и я стану счастливейшим человеком на земле. Если ты только…
Он не договорил. Силия бросилась ему в объятия.
— Я люблю тебя, Рамиз. Я люблю тебя. Я люблю тебя!
— Повтори еще раз!
— Рамиз, я люблю тебя. — Она одарила его сияющим взглядом. — Я люблю тебя!
И он наконец ее поцеловал. Его губы завладели се ртом, отросшая за день жесткая щетина царапала нежную кожу, а руки так сильно прижимали ее к себе, что она едва дышала. Силия с не меньшей страстью поцеловала его в ответ. Она шептала между поцелуями его имя, с наслаждением прижималась к сильному телу, смаковала до боли знакомый запах. Она испытывала головокружительное волнение и ощущение правильности.
Для них теперь все стало так, как и должно быть.
Они целовались и признавались друг другу в любви, зачарованно повторяли имена друг друга и целовались до умопомрачения. Не разжимая объятий, они спустились на землю. В этот момент до них смутно долетели звуки перебранки за дверью.
— Это мой отец, — сказала Силия. — Наверное, он думает, что ты хочешь затащить меня в постель.
— Если бы он ушел и оставил нас в покое, возможно, я так бы и поступил, — усмехнулся Рамиз и посерьезнел. — Мне не понравилось, как он говорил с тобой. И со мной тоже. Н твоя тетя. Они явно не одобрят твоего нового мужа.