Нейтрально-враждебный
Шрифт:
Ильнур поднялся на ноги, и произнес:
— Готовьтесь. Завтра выступаем. Я отдам все необходимые приказы.
Он посмотрел на Кольку, и сказал ему:
— Можно тебя на пару слов.
Вдвоем они вышли на широкий балкон, нависший над двором резиденции ордена. Убедившись, что ни Лаура, ни Андис их не слышат, Ильнур сказал:
— Ты давно знаешь Свиностаса. Скажи — не может ли все это быть делом его рук?
Колька едва удержался от смеха. Он шутки ради насочинял небылиц о Стасике, и его забавляло, как легко поверили окружающие в его рассказы о вымышленных злодействах школьного лоха. Сам же он не верил даже в то, что Стасик каким-то образом причастен к разрушению городских стен Форинга. Его не убедили в этом даже обнаруженные доказательства. Он просто не мог поверить, что беззубый тюфяк, над которым он измывался десять лет, способен хоть на какой-то поступок, не важно — злой или добрый. Колька не сомневался в том, что Стасика уже давно нет в живых. Этот беспомощный субъект просто не мог выжить в суровом мире меча и магии.
Но сказал он иное.
— Ильнур, я почти в этом не сомневаюсь, — заявил Колька с самым серьезным видом. — Ты не можешь себе вообразить, сколь коварен и подл Свиностас. Ты сказал верно — я знаю его давно. И потому говорю тебе — он точно стоит за всей этой историей с крепостью. Если не сам лично, то причастен как-то косвенно.
Ильнур тихо выругался.
— Мало нам было проблем, — проворчал он, — так теперь еще завелся этот мерзавец. С каким бы огромным удовольствием я срубил его гнусную голову! А ведь мы были так добры к нему. Даже ты. Вручил ему награду. Но он, неблагодарный, ничего этого не оценил.
— Свиностас всегда был мерзавцем, — вздохнул Колька, едва сдерживая рвущийся из груди хохот. — Его не изменить. Я надеялся, что он исправится в этом мире, но напрасно.
— Чует мое сердце, что этот гад еще попьет нашей кровушки! — процедил сквозь зубы Ильнур. — Это же надо — мы сами притащили в свой мир такого лютого злодея. Скорее бы чья-нибудь благородная рука сразила его, пока он не успел напакостить нам повторно.
Ильнур повернулся к Кольке, похлопал того по плечу, и произнес с улыбкой:
— Ладно, дело пустое. Нам не привыкать сражаться со злом, в каком бы обличии оно ни являлось. Ступай, отдохни. Выспись сегодня хорошенько. Кто знает, что ждет нас в той крепости?
— Что бы ни ждало, ему несдобровать! — решительно произнес Колька.
— Это точно, — согласился Ильнур, но в его тоне не прозвучало железной уверенности. — Да, это точно.
Глава 45
Сборы войска начались с раннего утра. Ильнур был на ногах еще до рассвета. Он бегал по городу, непрерывно раздавая приказы, проверяя, осматривая и контролируя все лично. Обычно отличавшийся спокойным нравом, сегодня, будучи на взводе, он еще до завтрака успел устроить подчиненным пару крепких выволочек, не скупясь, при этом, на неуставные выражения.
С рассветом весь город наполнился шумом и суетой. Гомон человеческих голосов ворвался в открытое окно, и разбудил Кольку. Тот нехотя приоткрыл глаза, зевнул, и только после этого вспомнил о том, что сегодня они выступают в поход.
Вчера, вплоть до полуночи, он тоже был занят подготовкой к запланированному мероприятию. И только когда Ильнур приказал ему идти спать, оставил это дело, и побрел в свою квартиру. Паладины, в основной своей массе, проживали в резиденции ордена, но Колька поселился отдельно. И на то у него имелась веская причина.
Эта причина терпеливо ждала его до полуночи, и едва он переступил порог жилища, бросилась к нему на шею. Колька, ухмыльнувшись, тут же дал волю рукам, деловито ощупывая приятные изгибы и округлости. Верховная волшебница была хороша не только на глаз, но и на ощупь.
Тот факт, что ему удалось до беспамятства влюбить в себя Лауру, чрезвычайно льстил бывшему старшекласснику. Вообще-то Колька никогда не страдал от недостатка женского внимания. Он нравился девушкам, и знал это. Но все прежние подружки были его сверстницами, молодыми дурехами с гуляющим в головах сквозняком. А в новом мире ему удалось уложить в постель настоящую красавицу, что была на целых десять лет старше него, и имела значительный сексуальный опыт. После суетливых и неловких совокуплений со своими бывшими подружками, близость с Лаурой потрясла Кольку. Верховная волшебница Форинга творила в постели настоящее волшебство. Тем приятнее было осознавать, что первая красавица и столь значительная особа досталась ему. Колька безмерно гордился своим любовным триумфом. Ему ужасно хотелось получить возможность похвастаться новой любовницей перед старыми, оставшимися в родном мире, друзьями. Тех бы точно удар хватил от зависти.
Потянувшись, Колька осторожно выскользнул из-под простыни, стараясь не разбудить Лауру. Сделать это оказалось непросто — волшебница прижималась к нему всем своим прекрасным телом, и едва он стал отстраняться, начала, не просыпаясь, цепляться за него руками. Колька все же высвободился, и, насвистывая мотивчик родного мира, побрел совершать все положенные утренние процедуры.
Когда он возвратился обратно, Лаура уже сидела перед большим прямоугольным зеркалом, и расчесывала гребнем свою густую гриву, спутанную, после бурно проведенной ночи. Заметив его, она нежно улыбнулась, и спросила:
— Ты уже был снаружи? Что там происходит? Ильнур орет так, будто Форинг разрушили во второй раз.
— Еще не выходил, — ответил Колька, и рухнул на кровать.
Меньше всего на свете ему хотелось куда-то ехать сегодня. Он предпочел бы провести этот день здесь, в компании Лауры. Им было чем заняться. Волшебница, втрескавшись в него по уши, охотно исполняла его самые смелые фантазии, порой даже такое, о чем он стеснялся сказать вслух. То ли она читала его мысли, то ли просто угадывала, то ли ей и самой этого хотелось. В любом случае, Колька с куда большим удовольствием отдался бы любовным играм, вместо того, чтобы целый день мозолить зад в седле.
— Послушай, — вдруг спросила Лаура, продолжая старательно водить костяным гребнем по волосам, — а не может ли Свиностас быть причастен к этому делу?
Колька невольно вздрогнул, подумав про себя — и дался им этот Свиностас? Он не уставал поражаться той легкости, с которой местные поверили в его байки о мнимых злодеяниях Стасика. И это при том, что все они наблюдали Стасика воочию, и не могли не понять очевидной истины — этот тюфяк является последним человеком, от которого следует ждать хоть чего-то.
— Не знаю, — ответил Колька. — Да и какая разница?
— Этот коварный монстр помог Мортусу разорить Форинг, — напомнила Лаура. — По мне, так разница есть. Свиностас хитер и коварен. Он серьезная угроза для дела добра.
Лишь с огромным трудом Кольке удалось сдержать смех. До какой же степени нужно было погрязнуть в наивности, чтобы поверить в сочиненные им небылицы. Неужели все вокруг не понимали, что Стасик самое безобидное и безопасное существо на свете. Колька десять лет третировал его в школе, и за этот долгий срок Стасик ни разу не попытался выйти из роли покорной жертвы.