Нейтралы
Шрифт:
Свежий, насколько уместно так сказать о лондонском смоге, воздух остудил голову и включил мозги. Пока мы шли по тротуарам в сторону нашего временного пристанища, я успел набросать примерный план действий. В мире простецов мы пробудем ещё дня три, не более, затем придет время возвращаться в клан.
Расписка букмекерской конторы лежит в ящике стола на чердаке. Контора старая, респектабельная, обманывать клиентов ей не с руки, о репутации она печется. За то и выбрана, хотя соседи позволяли сделать более выгодную ставку. Год назад никто не верил, что Болгария пройдёт в финал, Крама вовсе считали не более чем талантливым новичком, отсюда и высокие коэффициенты. Тем не менее, не стоит искушать людей и давать им возможность совершить ошибку.
Поэтому юный Райли Стивенс в одиночку забирать выигрыш не пойдёт. Исключительно в компании дедушки. Тот сегодня напьётся, поучаствует в беспорядках, набьёт кому-нибудь морду и утром вернётся домой успокоившимся. Каких беспорядках? Неизбежных. После каждого крупного матча болельщики устраивают погромы, сходятся стенка на стенку, швыряются друг в друга сглазами и дерутся с сотрудниками Комитета по квиддичу МКМ или местными аврорами. Ситуация привычная и повторяющаяся в любой стране. Особо буйными считаются поляки и ирландцы, им на пятки наступают югославы и турки, поэтому предстоящая ночка обещает стать жаркой. Разумные люди постараются не покидать спальных районов лагерей, самые разумные отправятся по домам до начала празднования. Надо полагать, на переход в районе стадиона уже наложили «заплатку», чтобы фон поскорее рассеялся и чаровать сильные заклинания стало невозможно.
Будем надеяться, Джарвис меня не проклянет, узнав, что я ставил на ирландцев.
Этикет различных групп магического общества колеблется в довольно широких рамках. Есть, конечно, общие положения: в чужом доме не колдовать без дозволения хозяйки, в крайнем случае – хозяина; в незнакомом обществе разливать напитки и раскладывать пищу исключительно магией; не направлять палочку на людей и всё в таком духе. Тем не менее, на островах какие-то моменты характерны только для клановых и никем более не используются.
Официально о провалившейся попытке похищения Вилла в аврорат не сообщали. В неформальной обстановке довели до следователя, что был инцидент и в результате него появились пленные, но искать организаторов пострадавшие кланы и семьи собирались сами. Их обида, им мстить. Поэтому инцидент оставался тайной, распространяться о нём никому, в том числе и мне, не следовало.
В то же время, объявить о своём изменившемся статусе я был обязан.
На вокзал, перед самым отбытием поезда, мы заявились впятером – я, мама, Илона, Кеннер и дед Джарвис, до сих пор пребывавший в раздрае. Собственно, вся моя родня ходила с вытянутыми лицами, выяснив сумму выигрыша. Мама первые два дня постоянно брала и рассматривала выписку со своего счета в Гринготтсе, куда по моей просьбе букмекеры перевели деньги. Никак не могла поверить собственным глазам. За вычетом комиссии за перевод и клановой десятины, вышло больше двадцати тысяч восьмиста галлеонов. Десятину, по обычаю, я мог бы не отдавать, потому что она берется либо с постоянной работы, либо с заказов, но я предпочел заплатить. Рано или поздно недоброжелатели цифры узнают и наверняка выскажутся в смысле «не захотел с кланом удачей поделиться». Нахрен.
Волосы мне заплели в две косицы, спускавшиеся по бокам от шеи, левую косицу украшали две белые бусины. Лицо решили не раскрашивать. Кому нужно, те и так поймут, на что прическа указывает, а привлекать лишнее внимание незачем.
Кеннер практически сразу убежал на работу, у них в департаменте подводились итоги закончившегося чемпионата и готовились к новому авралу, связанному с Кубком Огня. Дипломаты считали прошедший финал если не идеальным, то близким к нему, позиции Бартемиуса Крауча в Министерстве значительно окрепли. За границей придерживались того же мнения – даже французская пресса сквозь зубы признала высокий уровень организации. Послематчевые беспорядки удостоились пары строчек в конце статей, вспыхнувшую Темную метку сочли внутрибританской спецификой, особого внимания не заслуживающей. Зато у нас газеты вышли с большими колдографиями на первой полосе и общий тон статей был критическим по отношению к Министерству. Судя по тому, что особенно свирепствовал «Ежедневный пророк», усиление Крауча не понравилось партии «зеленых».
На сей раз прощались мы не долго, всё-таки уезжаю в четвертый раз и ощущения от расставания слегка приелись. Обнялись напоследок, обменялись обещаниями писать, я забрался в вагон, где в занятом купе меня уже ждал Артур. После того, как поезд тронулся, и мы намахались ладошками через закрытое окно, друг облегченно откинулся на сиденье.
– Ненавижу прощаться. Вроде и сказать что-то хочется, а слова не подобрать, особенно для женщин. Хм? – он с намёком посмотрел на бусины у меня в прическе.
– Потом расскажу. Сейчас нельзя.
Артур понятливо склонил голову. Обряды инициации во взрослую жизнь – дело интимное, о них распространяться не принято. Потом так потом.
– К девчонкам зайдём?
– Давай. Расспросим, что на чемпионате произошло. Или тебя на него всё-таки затащили?
– Кузен поехал. Он в отдел популяций намылился, ему нужнее. Связи, знакомства, общение с шишками из руководства и всё такое.
При нашем, вернее, при моём появлении болтовня между девочками прекратилась. Мораг и Мэнди сразу обратили внимание на мою прическу, синхронно встали, неглубоко поклонились и столь же дружно уселись обратно, ничего не объясняя остальным. Я коротко кивнул, принимая почести. Остальные девочки с непониманием смотрели на пантомиму и было ясно видно, что с трудом сдерживают распирающее их любопытство.
Издеваться над ними я не стал. Поздоровался, бросил пару общих фраз и, отговорившись необходимостью повидать кое-кого, ушел, оставив Артура отдуваться. Пройтись по вагонам действительно следовало – перед школой я косы расплету, так что надо показаться максимально большому числу учеников. Пусть друг и две клановые девочки (или их уже можно называть девушками? Внешность позволяет…) объясняют остальным, что и почему. Лайза Турпин, кстати, значения кос не поняла, хотя чистокровней некуда.
На меня смотрели. Кто-то ограничивался взглядами, другие слегка кланялись, трижды громко хлопали ладонями или приветствовали иным способом, принятым в их клане. Впрочем, тех, кто просто равнодушно скользил взглядом, было намного больше. Многие из них так и останутся в неведении, тем, кто заслужил дружбу или хотя бы откровенность, объяснят увиденное позднее. В любом случае, традиция соблюдена.
Знакомых много, с каждым надо перекинуться хотя бы парой слов, обсудить лето, чемпионат, предстоящий Турнир… Избежать ласковых тенет барсуков удалось с некоторым трудом. В прошлом году они с такой легкостью меня бы не отпустили – вот что новая прическа и статус животворящий делают! Достаточно было сослаться на дела, чтобы хаффы перестали заманивать в купе плюшками. Нашел Вилла, успокоил его, сказав, что на всех факультетах есть нормальные люди; познакомил с Фризом, тот поведал пару баек про свой Дом; подтвердил информацию о приезде учеников других школ в этом году.
Диггори я встретил на обратном пути, в собственном вагоне, он вместе со второй старостой барсуков обходил поезд. Надо думать, парень не отказался бы здесь задержаться – из ближайшего купе доносился голосок Чанг, на которую Седрик с прошлого года слюни пускал. Образно выражаясь.
– Диггори, - обломал я его планы. – На пару слов.
Удивленно переглянувшись с напарницей, Седрик подошел ко мне.
– Что-то случилось, Стивенс?
Прежде, чем ответить, я наложил заклинание от подслушивания.