Незабудка
Шрифт:
Позже солдаты притащили откуда-то катушку с трофейным проводом; ее сняли с убитого немецкого телефониста. Катушка с проводом — да ведь это же целое богатство! Метров семьсот пятьдесят — восемьсот, не меньше. Младший сержант уже не раз перебирал руками, сматывал и разматывал такой провод в гладкой цветной оплетке. Сейчас не разобрать, какая оплетка у провода — желтая, синяя, зеленая или пунцовая, — это не играет никакой роли. Значительно важнее, что провод совсем целехонький, ни единого сростка!
И наконец-то с восточного берега в помощь
Новенький срастил провод с трофейным. Значит, младший сержант может двинуться вперед к Дородных.
А в яме под обрывом останется его помощник, здесь будет контрольный пункт.
Ночь напролет между берегами совершала навигацию надувная лодка. Привезли одежду, каски и вещмешки, брошенные на том берегу. Переправились санитары — они прибыли под начало Незабудки. Вместе с линейным надсмотрщиком добрался старшина, он приволок два термоса и канистру. В канистре аппетитно булькал «продукт номер шестьдесят один»; в переводе с интендантского языка на русский — водка.
Младшему сержанту недосуг было ждать, пока старшина накормит его обедом на рассвете и попотчует водочкой. «Незабудка» нужна впереди!
Он собрался в дорогу и только в эту минуту вспомнил — у него же на плечах плащ-палатка! Она сразу показалась тяжелой.
Незабудка собралась как-то очень поспешно и забыла свою плащ-палатку. А сама где-нибудь коротает ночь на ветру, под ней мать сыра земля, а форма одежды у нее совсем летняя... Постеснялась и не потребовала свою плащ-палатку... Вот безмозглый! Лишь бы Незабудка не подумала, что он нахально присвоил себе чужую вещь...
Он взобрался по той же самой тропке песчаного косогора. Шел по следам Незабудки — тоже миновал линию телеграфных столбов, пересек луг и углубился в дубняк, только взял левее и вышел к наблюдательному пункту комбата.
В дубраве впервые прозвучали хриплые позывные:
— Я — «Незабудка». Алло! «Сирень», вы мне нужны...
Дородных повернулся на голос и навострил ухо. Появление «Незабудки» было для Дородных большим и приятным сюрпризом, однако радости он ничем не выказал, а лишь сделал младшему сержанту замечание:
— Кричи потише! А то немцы узнают мой адрес. — И, тряхнув чубом, кивнул на свой окоп, вырытый между корнями могучего дуба.
Младший сержант соединил Дородных с «Сиренью», а дальше, при посредстве «Оленя», с «большим хозяином».
Артиллерийские разведчики внесли коррективы в данные, которые передали вечером. Теперь наши батареи за Неманом прикроют десантников на плацдарме. По первому требованию Дородных перед лесными опушками и на подступах к берегу возникнет огненный щит.
Ну, а на случай, если «Незабудка» выйдет из строя, Дородных установил сигналы ракетами. Зеленая, красная и снова зеленая ракета — вызов заградительного огня. Фашистам не удастся сбросить в реку горстку смельчаков, которые горделиво именовались батальоном!
В последней телефонограмме, которую «Сирень» приняла с западного берега, «Незабудка» требовала большого огня. Бейте фугасными, на кромке леса появились танки противника!
На рассвете немцы смяли наше охранение на южной опушке, но не решились силами танкового десанта углубиться в лес. Очевидно, немцы ждали подкрепления, а пока сделали попытку отрезать наши передовые роты от берега.
Их танковые пулеметы строчили и строчили по дубраве, так что летели листья, ветки, ошметки коры, незрелые желуди, срубленные пулями. Словно в дубраве начался какой-то колдовской листопад, нагрянувший до того, как опали желуди, а листья успели пожухнуть и заржаветь.
Безопаснее было бы отползти поглубже в лес. Но младший сержант не мог сейчас терять на это время. Он упустил бы из виду танки, и артиллерийский разведчик лишился бы возможности корректировать огонь батареи.
Не доверяя штабному телефонисту из «Сирени», с «Незабудкой» держал связь ноль третий, а затем трубку собственноручно взял ноль первый. Дородных находился на другом фланге, и ноль первый через младшего сержанта передал комбату, что с рассветом он переправит на подмогу не менее двух...
Младший сержант недослышал: «Не менее двух...»
А чего именно — двух орудий? двух рот?
В наушниках раздался гром, какой еще никогда не доносился по проводу.
Он так и не успел понять, что провод и наушники здесь ни при чем — гром раздался совсем рядом, и его опередила молния разрыва.
Кто-то со злой силой ударил его в грудь, грубо выхватил из рук телефонную трубку, сорвал с головы наушники. Во рту стало солоно, а в глазах темно.
«Сирень» долго надрывалась, приняв последнюю телефонограмму:
— «Незабудка»! «Незабудка»! Почему не отвечаете^
Вы меня слышите? Ноль третий ждет. Ноль третий у аппарата. Передайте ноль седьмому — даем заградительный огонь. Кормим противника фугасами. «Незабудка»! Алло! Вы мне нужны!..
12
Взводный послал за Незабудкой. Связной еще ничего не успел сообщить, но она сердцем поняла — несчастье с младшим сержантом.
Она побежала, не разбирая дороги, задевая плечом стволы, натыкаясь на пни, продираясь сквозь заросли дубков-малолеток, спотыкаясь о корневища.
С разбегу упала перед младшим сержантом на колени, разрезала окровавленную гимнастерку. По-видимому, пуля пробила легкое и застряла под самой ключицей.
Она приложила ухо к его груди, липкой от крови. Но она сама так тяжело дышала, у нее самой было такое сердцебиение, что не сразу услышала его сердце.
— Товарищ младший сержант, товарищ младший сержант... — Левую руку она держала на его пульсе, а правую подложила под голову. — Товарищ младший сержант!.. «Незабудка»! Алло! Вы мне нужны. Вы мне очень нужны! Ну, очнись, милый... Ах, если бы вы только знали, как вы мне нужны!..