Неждана
Шрифт:
Дородная девка, молодая, дышит тяжело. Сама бледнее снега, уж синеть начала. Губы инеем обметало, волосья растрепанные сосульками застыли. Гребешок из рыбьего хребта вмерз в патлы намертво. Хвостом в полынье из последних сил плещет, чешуей тускло поблескивает. Примерзла что ли?
— Кто ты? — с испугу спросила Нежданка первое, что вымолвить смогла.
— Сама не видишь? — девка тяжело вздохнула, раздраженно как-то. — Помоги мне, а то второй раз ведь помру, не ровен час.
Да, кабы не стояла Нежданка в снегу по колено, не держал бы ее страх своими лапищами за валенки, уж бежала бы она оттудова со всех ног. Да, как бросишь-то водяницу на верную погибель, живая, чай, — видно, что в беду попала.
Уж в глаза ей Нежданка заглянула — теперь точно не бросишь. Хоть за самой Власовой дочкой смерть, поди, уж сызнова в малиновых кафтанах из Града скачет. Нельзя ей по пути к переправе задерживаться, а вот ведь — встала столбом.
— Как звать тебя? — зачем-то спросила.
— Тайна, — из последних сил выдохнула дева с рыбьим хвостом.
— Ну, пошла я, тогда, — разозлилась Нежданка. — Не хошь — не говори. Некогда мне тут с тобой…
— Тайной кличут, — простонала русалка. — Нарекли так…
— Чудно… — у Нежданки глаза на лоб полезли. — А я думала, водяницу только летом можно увидеть, — честно призналась она.
— А зимой мы куда деваемся? — грустно улыбнулась Тайна.
Не улыбка то была, так — тень одна от той улыбки осталась.
В ответ Нежданка только плечами пожала — не думала она об том. Своих забот ей хватало.
— На мельнице я с Жерихом жила, на колесе мельничном каталась… — грустно вспомнила водяница. — Да, поссорились мы давеча.
— С Жерихом-женихом?! — не удержалась Нежданка, чтоб не выкрикнуть. — Так он же утоп еще, когда я совсем малая была… Перед свадьбой своей с воеводовой дочкой…
— Да, что ты понимаешь… — обессиленно махнула окоченевшей рукой водяница. — Он, как помер, только и жить начал… Любовь у нас така… С того на этот свет обоих утянула, а все не кончается…
Нежданка заграбастала чистого снега обеими рукавичками и утерла холодом лицо — вдруг все ж таки водяница ей чудится, а не взаправду тот разговор сейчас.
— Приревновала я его, да по ручью уплыла, на березе большой схоронилась, — призналась Тайна. — Думала, он других девок тоже на своем колесе мельничном катает. Уж больно люб он мне — ревную к каждой белке в лесу…
— А он? — Нежданка уже вовлеклась в чужую историю по самые уши, про свои беды забыла.
— А он вона… — водяница погладила лед на ручье, — колесо остановил свое, вода и замерзла…Сама я виновата… По глупости чуть не погубила нас сызнова…
— Разве можно подо льдом жить? — Нежданка уж хотела до всего дознаться.
— Страшно подо льдом, дышать нечем… — вспомнила водяница да поежилась. — Мужики деревенские вчера березу срубили, я в воде схоронилась… Плакала долго из-за Жериха, из-за ссоры нашей пустой, да уснула… А как открыла очи — в ледяном плену уж оказалась. Крепко ручей льдом сковало — не пробиться изнутри… Думала уж все — так и застыну тут навеки вечные, как муравьишка летом в сосновой смоле.
— А как выбралась-то? — Нежданка спросила, затаив дыхание.
В ответ водяница засмеялась переливчато да жутко — люди такие ноты высокие не умеют брать, да и птицы так не кричат.
— Сама ж ты лед палкой продавила, — напомнила Тайна. — Вынырнула я в первой самой полынье, вздохнула полной грудью.
Да, уж жаба цыцки водянихе дала что надо — не поскупилась.
Нежданка смутилась от своего вопроса глупого, да дальше снова ничего не понимала.
— Как помочь-то тебе? — спросила, наконец, догадалась.
— Продави еще лед, чтоб смогла я на мельницу вернуться, — попросила Тайна. — Не доползти мне поверху самой — примерзаю, да и сил совсем не осталося…
— Так то же далеко… — вспомнила Нежданка.
Заброшенная мельница Жериха на отшибе в лесу стояла, этакий крюк сделать придется, чтобы туда добраться с полуживой водяницей, — стемнеет уж совсем тогда.
— Тороплюсь я, погоню за мной снарядили — загубят, коли не успею лес перейти да схорониться, — мрачно призналась Нежданка. — Обе тогда пропадем.
Водяница задумалась, губу морозную закусила.
— Давай, ты мне поможешь, а мы с Жерехом погоню твою остановим? — предложила Тайна.
— Там конные княжьи люди, — честно призналась девчонка. — Много их… С факелами… Не остановишь их, поди…
— Коли поможешь воротиться — остановим, — заверила Нежданку водяницу. — Уж мы с Жерихом от радости, что свиделись, так колесо мельничное раскрутим, так горячо любить друг друга будем — в раз лед на ручье тот жар растопит, как в конце весны. Ежели разольется ручей в три раза шире, чем обычно, тут уж никакие кони не пройдут-не проедут.
Нежданка даже помыслить о таком не могла.
— Ты же знаешь, что ручей через весь лес течет, не обойти его, да моста нет нигде, — водяница все свое гнула. — Начнут деревья рубить, чтоб на тот берег перекинуть, так все одно ничего не получится. Шире ручей разольется, кипятком клокотать станет.
— Откуда ж у меня столько сил, чтоб лед до самой мельницы по всему ручью сломать? — начала уже задумываться Нежданка, как все исполнить.
— Не надо весь, — улыбнулась Тайна. — я и подо льдом могу плыть долго. Мне бы хоть раз через пятьдесят шагов лунки делай, чтоб смогла подниматься воздуха глотнуть.
— Ладно, — нехотя согласилась Нежданка. — Пойдем… Только боюся я тебя, близко не подплывай.
Так они и двинулись вдоль ручья в сторону мельницы. Нежданка по берегу с тяжелой палкой идет, Тайна на пятьдесят шагов подальше, высунет из-под воды голову свою морозную да ждет, пока девчонка в другом месте лед сломает.
Полдороги прошли прежде, чем Нежданка спросить решилась:
— Тайна, скажи, а я тоже ведьмино отродье, коли тебя вижу?
Снова засмеялась водяница:
— Чтоб с нами встретиться не надо силой колдовской обладать. Разве не слыхала ты, как люд простой с водяницами да лешими видится, чертей в избе считает?