Нежилец
Шрифт:
— Ясно. Это хорошо. — Самсонов бросил взгляд на забор. — Я так понимаю, тут охраны нет?
— Нет. Все заброшено, брать нечего. Да никого и не волнует, даже если кто что и сопрет. Продается-то земля, а не барахло.
— Ну, если здесь остались станки, их можно как минимум сдать в металлолом.
— Наверное, это никого не заинтересовало. Впрочем, может, кто и подворовывал потихоньку. Но это едва ли имеет отношение к делу.
— Думаешь? А сторожей с соседних складов допросили?
— Пока нет.
— Ладно, ими я займусь сам.
— Можем вместе сходить, — предложил Морозов. — Полтавин все равно всех выгнал. В цеху сейчас только он и его архаровцы.
Самсонов с досадой посмотрел на небо, откуда начал падать мелкий противный дождь.
— Как погода-то изменилась, — пробормотал он.
— Могу дать зонтик, — предложил Морозов. — У меня есть.
Самсонов почти испуганно взглянул на его желтую куртку: в какой карман мог уместиться зонт?!
— Где? — спросил он машинально.
— В машине.
— Валер, я вам нужен? — встрял Дремин. — Или я лучше пойду туда? — Он указал на ворота. — Коровин там еще?
Морозов кивнул.
— В здании слева, — сказал он.
— Зачем он тебе? — поинтересовался Самсонов.
— Я прихватил материалы по… тому делу, — ответил Дремин, глядя в сторону. — Хочу сравнить, есть ли совпадения. Расхождения тоже, конечно.
— Какому делу? — быстро спросил Самсонов, хотя все и так было ясно.
— Хоботова, — нехотя ответил следак.
— Оно у тебя с собой?
— Да, в машине.
Первым желанием Самсонова было потребовать папку и самому заняться сличением, но он взял себя в руки.
— Хорошо, — кивнул он. — Давай. А ты, — добавил он, обращаясь к Морозову, — тащи свой зонтик. Пойдем опрашивать сторожей.
Было заметно, что Морозов и Дремин испытали облегчение. Через пять минут следак отправился с папкой под мышкой искать Коровина, а Самсонов с Морозовым пошли к одному из трех примыкавших к территории завода складов.
— Когда у тебя отпуск в этом году? — спросил вдруг Морозов.
Зонт, который он принес, был невообразимой расцветки и на фоне серого пейзажа выглядел настоящим взрывом на лакокрасочной фабрике.
— В августе, а что? — ответил Самсонов.
— Да нет, ничего. С Кариной куда-нибудь собираетесь?
Самсонов вздохнул:
— Еще это не обсуждали.
— Как у тебя с ней вообще? Все нормально?
— Вроде да.
Самсонов отвечал рассеянно: он думал об убийстве, и вопросы Морозова казались ему пустыми.
— Она, по-моему, хорошая деваха, ты ее не отпускай, — проговорил опер.
Самсонов удивленно воззрился на него и притормозил:
— С чего вдруг такая забота о моей личной жизни?
Морозов смущенно пожал плечами. Голубые глаза виновато забегали.
— Да так. Не обращай внимания. Просто я рад, что у
— Типа есть кому поддержать? — прищурился Самсонов. Кажется, он начал понимать, к чему клонит опер.
— Да нет! — запротестовал Морозов с преувеличенным энтузиазмом. Зонтик заходил у него в руках ходуном. — При чем тут это?!
— Ладно, не бери в голову. — Следователь указал на ворота, возле которых возвышалась будка охранника. — Нам сюда?
— Ага. Сторожа зовут Роман Петрович Сытников. Мы сразу записали фамилии всех троих, пока не сменились.
— Могли бы и опросить.
Рыжие брови взметнулись сантиметра на два.
— Впопыхах? Это не дело, сам знаешь. Свидетель сразу чувствует, что ты торопишься, и выдает сведения по минимуму: мол, все равно это никому не интересно.
Самсонов кивнул. Морозов, слывший педантом, был, конечно, прав. Опрашивать очевидцев нужно обстоятельно, обращая внимание на детали и оговорки, — мало ли что потом окажется важным.
Они постучали в ворота. Через десять секунд из будки высунулся мужчина в мятом спортивном костюме. На вид ему было лет сорок, а то и больше. Из-под шапки торчали клочьями седые волосы, под глазами набрякли темные мешки.
— Полиция! — рявкнул Морозов. — Открывай!
Сторож спустился вниз и отодвинул засов на калитке.
— Старший лейтенант Самсонов, — представился следователь. — Лейтенант Морозов. Вы уже знаете, что на соседнем заводе обнаружен труп?
— Ага, — кивнул сторож, переводя взгляд с одного полицейского на другого. Голос у него был хриплый, словно простуженный. — Мне сказали. Просили никуда не уходить, хотя мне тут куковать до девяти вечера. Надеюсь, потом-то уйти можно будет? — Он широко зевнул, не удосужившись прикрыть рот рукой.
— Конечно, — сказал Самсонов. — Мы только зададим вам несколько вопросов.
— А-а. Ну, давайте. — Сторож пожал плечами и сунул руки в карманы. Кожа у него на лице была грубая и обветренная, словно он не работал сторожем, а служил на корабле.
— Вы видели, как кто-нибудь въезжает на территорию завода? — спросил Самсонов.
— Не-а. Далеко, да и не смотрю я туда никогда. Зачем? Мне и тута хватает делов. Есть за чем приглядеть. А за то, чтобы я смотрел туды, мне денег не плотють.
— Когда вы заступили на дежурство?
— А?
— Когда на работу вышли, говорю.
Сторож шмыгнул носом. Поежился, недовольно взглянув на серое небо. Ему явно хотелось побыстрее вернуться в будку.
— Вчера.
— Во сколько?
— В восемь.
— Спали?
— Нет. Не положено, — хмуро добавил сторож.
— Что, даже не вздремнули?
— Говорю же, нет.
— Ладно, допустим. Видели подъезжающие к заводу машины?
— Никто туда не ездит, он закрыт.