Нежилец
Шрифт:
Тот кивнул.
— Сделаю. Вряд ли нам дадут адрес клиента, но по крайней мере описание получить должны. Если, конечно, убийца не заказал рисунок год назад.
— Это маловероятно. Я думаю, он действует по свежим следам, — сказал Самсонов. — Жаль, что такие сложности с опознанием тела. Что сказал по этому поводу Полтавин? Я забыл его спросить.
— Пока ничего, — отозвался Дремин. — Ему нужно больше времени.
— Одежда жертвы?
— Отсутствует.
— Тогда это почти наверняка… женщина. — Самсонов хотел сказать «девочка», но не смог. — Обычно мужчины не любят раздевать мужчин, это у них вызывает ассоциации с гомосексуализмом.
— Если это женщина, то можно считать нашего парня гетеросексуалом, — заметил Коровин. — Уже кое-что.
— Мелочь, а приятно, — хмыкнул Морозов.
— В таких случаях все приходится собирать по крупицам, — сказал Самсонов. — У нас есть еще оно отличие от первого случая, — добавил он, с трудом заставляя себя называть смерть Марины «случаем». Но так было нужно: абстрагироваться, отмежеваться, забыть об эмоциях, затоптать их, чтобы изловить преступника. — В тот раз он оставил одежду, и жертву можно было опознать.
— Куда он девает кровь? — снова поднял эту тему Дремин. — Ее и тогда было слишком мало.
— Забирает с собой, — мрачно ответил Самсонов. — У него есть сосуд, в который он ее сцеживает.
— Но это неудобно, — запротестовал Морозов, доставая сигарету и карманную пепельницу. — Ведь после работы утилизатора кровь оказывается повсюду, и ее нелегко собрать. Куда проще сделать надрез.
— Согласен, — подхватил Коровин. — Как на бойне: подвесить тело вверх ногами и перерезать яремную вену, а внизу поставить тазик или…
— Хватит! — прервал его Морозов, взглянув на лицо Самсонова.
— Извини! — осекся Коровин. Его широко расставленные глаза быстро заморгали. — Занесло.
— Нет, вы правы, — кивнул Самсонов. — Собирать кровь после того, как тело изуродовано утилизатором, действительно неудобно. И возникает закономерный вопрос: зачем убийца так поступает?
— Думаю, ему не нужна вся кровь, — заметил Дремин, поглаживая указательным пальцем тонкие усики. — В прошлый раз пропало четыре литра, и теперь едва ли исчезло намного больше.
— Надо понять, хранит ли убийца ее где-то как трофей или использует, — сказал Самсонов. — Во втором случае она может появиться даже там, где ее увидят люди. Впрочем, это если нам очень повезет.
— Вряд ли об этом сообщат в полицию, — заметил Морозов. — На улице часто бывает кровь. Люди думают, что это результат драки или что у кого-то в носу слабые сосуды.
— А я обычно думаю про размороженное мясо, — вставил Коровин.
Самсонов обвел комнату взглядом. Кроме него, Дремина, Морозова и Коровина в ней сидели еще несколько человек — полицейские из «убойного» отдела, прибывшие первыми, — но они только слушали и не вмешивались. Два опера вообще дремали на дырявом диване. Им не было дела до того, что кто-то умер, что убийца на свободе, — они хотели спать и вообще поскорее попасть домой.
Следователь на мгновение испытал досаду, но тут же погасил это чувство. У него достаточно помощников, а большая часть присутствующих сейчас на территории завода уже завтра отколется от расследования — они приехали в составе опергруппы и скоро займутся совсем другими делами. Поэтому их можно не принимать в расчет.
— Как кровь связана с Кали? — вдруг спросил Дремин.
— А? — Самсонов вздрогнул. — Что ты сказал?
— Я говорю, кровь имеет какое-нибудь отношение к Кали? Ну, там, жертвоприношение, например.
Следователь кивнул:
— Еще какое! Кали — самая кровожадная богиня индуистского пантеона. Это мать убийств и всяческих зверств. Раньше ей регулярно приносили в жертву людей.
— Думаешь, и на этот раз было что-то в этом роде? — проговорил Коровин. — Мы что, должны искать индуса? — Он удивленно поднял брови.
— Если да, то это будет не очень сложно, — заметил Морозов.
— Поэтому я очень сомневаюсь, что это действительно так, — сказал Самсонов. — Тот, кто нам нужен, наверняка просто поклоняется Кали. Не знаю, почему именно ей. Возможно, он как-то связан с Индией. Даже почти наверняка.
— Жил, работал? — вставил Морозов.
Самсонов кивнул:
— Она должна была произвести на него сильное впечатление, если он решил, что обязан приносить ей жертвы.
— А что, индусы пользовались утилизатором? — спросил Коровин. — Я как-то с трудом себе это представляю.
— Я думаю, это нужно уточнить, — ответил Самсонов. — Может, у них было что-то вроде здоровенной мясорубки. Хотя, если честно, очень сомневаюсь.
— Если парень — последователь культа Кали, то дома он должен был устроить подобие храма, — задумчиво проговорил Дремин. — Так?
— Возможно, — согласился Самсонов. — И что?
— А для храма нужны иконы, верно?
— В данном случае — скульптуры Кали, — поправил его следователь.
Дремин нетерпеливо махнул рукой:
— Не важно. В любом случае их надо где-то брать.
— Предлагаешь проверить, в каких магазинах покупали изображения Кали? — спросил Самсонов.
— Думаю, не так уж много лавок, где торгуют индийскими сувенирами.
— А тех, где есть Кали, и того меньше.
— Почему?
— Эта богиня даже в Индии не в почете.
— Серьезно?
— А ты бы любил того, кто требует, чтобы ему каждую неделю приносили в жертву кого-нибудь из твоей деревни?
— Вряд ли.
— То-то и оно.
— Убийца мог заказать скульптуру Кали через Интернет, — заметил Коровин. — Надо проверить и это.
Морозов фыркнул:
— Это нереально!
— Долго, но осуществимо, — возразил Самсонов. — Надо просто выяснить, какие интернет-магазины предлагают изображения Кали. Это редкий товар, вряд ли их закупают десятками.