Нежное притяжение за уши
Шрифт:
— Нонн! — в очередной раз позвал он. — Ну вылезай, ради Бога! Мне очень надо!
— Зачем?
— Какая же ты, к черту, ясновидящая, если не знаешь, зачем?!
— Ой, мне ничего не слышно из-за воды!
В принципе можно было бы позвать Машуню на свой день рождения. Но он на самом деле намечался только через полгода. А еще бывают просто обеды… Вот, интересно, как она отреагирует, если пригласить ее на фирменное блюдо из белых грибов?
С выражением величайшего одолжения на лице Маевская все же отомкнула дверь.
— Иди уж… писец! Давно бы в баночку сходил… Нет, ему надо все нервы мне вымотать!
Колька пулей влетел в санузел.
— Сама ходи в баночку! А я нормальный человек и вправе рассчитывать на…
У него язык не повернулся сказать «на унитаз», поэтому он пресекся на полуслове и замолчал.
— Вот, сам не знает, чего хочет, а все туда же! — ворчливо констатировала Нонна.
А Кольке тем временем в голову пришла гениальность: он же все равно решил увольняться с радио, а Машуня — как раз юрист: значит, может посоветовать, как и что…
Машуня сидела на кухне и смотрела, как Геракл изгаживает все вокруг. Он ел жирный суп и выплевывал вокруг себя картошку и макароны. Покончив с питанием, питомец сыто хрюкнул и начал вытирать об пол свою плоскую морду.
— Свинья! Вот свинья! — обозвала его Машуня и пошла за тряпкой.
Геракл знал это с детства, поэтому не обиделся.
— Отойди и не размазывай! — шугнула она его.
Пикинес прошлепал по картошке и, зацепив лапой макаронину, потащил ее в прихожую.
— Опять Геракл помойку устроил? — произнесла мама, входя в кухню. — И чего мы его держим — ума не приложу.
— Он наше животное! — отозвалась с пола Машуня, поспешно скрывая следы собачьего преступления.
Но на самом деле мама пришла вовсе не для того, чтобы обличать Геракла. Она только что посмотрела по телевизору кино всех времен и народов «Москва слезам не верит» и теперь ей остро хотелось побороться за счастье родного ребенка.
— Дочь, — проговорила она нежным голосом, — я вот тебя давно хотела спросить: а как у вас дела с Федорчуком?
Машуня хмуро посмотрела на нее.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, когда вы поженитесь?
— Ма-а-ам! Ну что ты за дурацкие вопросы задаешь?! И вообще сейчас жениться не модно, сейчас модно жить гражданским браком…
— Это как это? — сделала непонимающее лицо мама. Ее любимым развлечением при общении с дочерью было притворяться, что она намного глупее, чем на самом деле.
— Это без штампа в паспорте, — отозвалась Машуня.
От таких слов мама аж припала к косяку.
— Господи, что люди-то скажут?!
Машуня ничего не ответила и продолжала возить тряпкой по полу. Вот чего маме не живется своей собственной жизнью? Чего ей обязательно надо все узнавать про Федорчука? Когда у них случится что-нибудь из ряда вон выходящее (типа рождения потомства или выход на пенсию), она ей все скажет.
В этот момент раздался спасительный телефонный звонок, отвлекающий от неприятных разговоров.
Машуня стремительно ринулась к трубке.
— Алло, Маша? — раздался Колькнн голос.
— Привет! — удивилась она ему. — Что случилось?
— Ты ведь юрист, да? Ты не могла бы мне помочь уволиться с радио?
— А что, это так сложно?
— Да! Мне Ковров не дает расчета. А я не могу у него работать после того, что он сделал…
Машуня секунду подумала.
— Ну ладно, я сейчас буду.
Не успела Машуня войти, как Колька произнес целую тираду «спасиб».
— Да я же еще ничего не сделала, — начала оправдываться та, надевая выданные им тапки.
— Ну ты же приехала!
Машуня не нашлась, что ответить на такую постановку вопроса. Вообще, ей несколько претило столь возвышенно-обожающее отношение Кольки. Он был славным парнем, но зачем же низводить себя до состояния платяной вошки? Вот поучился бы у Федорчука: он сразу понял, в какой мере девушкам надо потакать, а в какой — проявлять командирские наклонности.
На голоса в прихожей вышла Нонна, замотанная в полосатое полотенце. Она и не думала переодеваться.
— О! Машуня! — радостно закричала она. — Как хорошо, что ты пришла! Мне тебя срочно нужно!
Колька сердито посмотрел на нее. Как всегда, она ему мешала и вредила.
— Нонна, иди оденься и заправь свою постель, — тихо прошептал он.
Но та и не думала повиноваться.
— Ты мне уже надоел! Он такой деспот! — пожаловалась она Машуне. — Ну его на фиг, пошли на кухню, сожрем его жаренную курицу!
И схватив ее за руку, Маевская увлекла Машуню за собой.
— Ну Нонн! — засеменил следом Колька, — я же позвал Машу по делу! Я ее и без тебя накормлю!
— Какое у тебя может быть дело? — отмахнулась Маевская. — Иди вон в Интернете пока покопайся. Там прекрасный сайт есть, «Играй, гормон» называется.
Она залезла на тахту с ногами и продолжила, несмотря на уничтожительные Колькины взгляды:
— Слушай, я давно тебя хотела спросить: а у тебя в твоей юридической консультации есть спрос на косметику «Грин форест»? Мне срочно нужно кому-нибудь что-нибудь продать!
Машуня несколько растерялась под ее напором. Нет, Нонна — это просто неопознанный ходячий объект!
В это время в комнате зазвонил телефон. Соболев поднял трубку.
— Нонн, это тебя.
— Ну иду! Поболтать уже не дают…