Нежность к мертвым

Данишевский Илья

когда ты подрабатывала в кафе, и тебе приходилось брать ма-

лышку с собой. Ты протирала столики и улыбалась клиентам,

– он никогда не спасал тебя от работы. Ты всегда была наеди-

не со своим предощущением страшного будущего: ты жила тет-

а-тет со своим токсикозом и женскими страхами, ты одиноко

сидела в кресле гинеколога с загибом матки, ты рожала в мо-

мент его командировки. Он любил вашу дочь как-то априорно,

без всяких на то проявлений,

и ты знала почему. У женщин,

которых зовут Венера, нет других вариантов, ты принимала

своего мужа по умолчанию. Ты больна синдромом «первого

мальчика» и «маниакальной депрессией», первое не лечится, а

на лечение второго нет средств. Он приехал из другого города

и пил кофе, которое ты ему подала. Он был крупен в плечах,

его живот в коричневой майке слегка выпячивался, ты думала,

что хорошо бы выйти за него замуж. Он любил другую жен-

щину, и лечил свою любовь твоей плотью. Первый раз было

унизительно, но потом ты привыкла. Женщины рождены так,

чтобы привыкать ко всему. Первых четырех сеансов лечения

было мало, и он сказал тебе, что хочет продолжить процедуры,

то есть — он сказал «выходи за меня», и ты смогла уехать из

своего города и больше не видеть мать. Когда ты уезжала, тебе

казалось, что все изменится. Когда ты приехала в новый дом,

осознала, что нет. Вначале он лечился твоей плотью почти

каждый день, а потом, когда его любовь, видимо, ослабла, на-

чал пользовать тебя реже. К нему вернулся прежний аппетит и

трудолюбие. Примерно тогда ты забеременела, и вы перешли

исключительно на воскресный минет. Ты знаешь, что в этой

позе, когда твоя голова шарнирно двигается вверх-вниз, очень

напоминаешь ему другую женщину, он зажмуривается и пред-

ставляет на месте твоего рта другой рот. Все глотки одинаковы,

очень легко представить. А его сперма какая-то трогательная,

очень детская, ты испытываешь прилив нежности, когда его

голова напрягается и выпрыскивает утреннюю молофью. В

287

Илья Данишевский

этих мыслях есть что-то извращенное, но это не имеет значе-

ния. Женщина без внешних данных, обделенная талантом и

верой в себя — обречена на отсутствие точки зрения. Теперь,

когда ты работаешь в архиве, ты полностью обезличена. Ты

хранишь в себе чужую информацию. Ты напоминаешь жесткий

диск или исписанный дневник. Ты лишена самости и устрем-

ленности в будущее. Ты помнишь, что он лишил тебя девст-

венности на кушетке в подсобном помещении кафе, ты дума-

ешь, что любишь его или, по крайней мере, любила, ты дума-

ешь, что и он как-то

особенно любит тебя. Ты терпишь его

вонючие тапки рядом с кроватью, ты стираешь его грязные

полотенца, ты знаешь, что он надевает носки дважды, прежде

чем отправить в стирку. Ты знаешь, что иногда во сне он пла-

чет, когда ему снится любовь юности. Однажды 17 апреля он

сказал тебе, что в той любви не было ничего особенного и ни-

каких фактов, она не давала ему поводов думать о взаимности,

но он так не мог пережить этого, что всем друзьям рассказал,

будто поводы есть, и все друзья так поверили в это, что стара-

тельно несколько лет пытались их свести; он сказал тебе, что

она возненавидела его, когда все общие знакомые начали наме-

кать ей, будто она влюблена в него. Он сказал тебе, что у нее

были такие же голубые глаза, как у тебя. И ты ответила, что у

тебя глаза зеленые. Тогда он подошел ближе, чтобы рассмот-

реть, и от унижения ты протянула руку и начала мять его член,

который уже давно был готов. Возможно, именно тогда ты

забеременела.

…

Ты работала шесть смен в неделю по десять часов. Ты за-

была все, о чем рассказывали в колледже. Ты работала до

восьмого месяца, и муж уговаривал тебя отработать еще две

недели. Воды отошли, когда его не было дома. Ты сама вызвала

врачей, ты все сделала сама. И когда ты вернулась с ребенком,

ты сама постирала перепачканные простыни. Через два дня

после ее смерти он попросил тебя о минете, и ты отказалась, и

тогда он заговорил о вашей дочери, и заплакал, ты тоже запла-

кала; тогда он прижал тебя к себе и начал гладить по голове, а

потом — все же трахнул.

Он всегда говорил тебе: Венера, однажды тебе повезет! У

тебя такое редкое имя, однажды точно случится что-то из ряда

вон! Он не ошибся. Правда, теперь, когда ты работаешь в архи-

288

Нежность к мертвым

ве, тебе известно, что такое «из ряда вон» случилось не только

с тобой. Как минимум еще семнадцать женщин с банальными

именами пережили подобное за последние шесть лет. Но все

же в какой-то мере он оказался прав, и это, конечно, его очень

радует. Твоего мужа очень радует, когда он одерживает верх в

споре. Он боится показаться перед тобой глупым, и это его

форма любви. Он не требует от тебя многого: принимает тебя

только сверху, и ты, придавленная его большим телом, испы-