Нежность к мертвым
Шрифт:
влечение к плоти и влечению к шансу.
335
Илья Данишевский
Когда я вернулась к Павлу, казалось, я нашла гавань. И те-
перь мне ясно отторжение к этой гавани — ее доски, ее пальцы,
знали о моем корабле все, любое движение моих скважин было
известно смотрителю доков. Иоким же не погружается в про-
блемы моего ума, и поэтому я остаюсь ему перманентно неиз-
вестной, но все же он влюблен в меня какой-то странной лю-
бовью импотента.
кем он работает. И он отвечает, что является бренд-
менеджером «Расколотого Льва», помогает людям узнать о том,
что «Расколотый Лев» существует. Это донесение — называется
Полуночная Охота. Он помогает актрисам попасть в театр. И
это донесение — всегда связано с любовным переживанием
самого Иокима. Он принимает тех, кто находит отклик в его
сердце. И я снова и снова вспоминаю, как мой сын спит, как я
глажу его по голове, и понимаю, что слова Иокима не достига-
ют меня, что меня уже ничего не достигает… Павел делает
корабль из человеческих ногтей, Иоким крутит романы с ак-
трисами, все это — по ту сторону ада; это место, где властвует
ночь, и корабль моих ожиданий лишь движется — от одной
пристани этой ночи к другой пристани. Моя ладонь — на чере-
пе моего сына. Даже слова — все они сотканы из темноты. Я
отгорожена от всего человечного. Иоким гладит меня по щеке,
и я глажу по его щеке и чувствую щетину. Он просит расска-
зать мою первую историю любви, и я рассказываю, что мне
было шестнадцать, когда я влюбилась, и он продавал пиво. А
потом я с кем-то переспала, и он узнал, он ударил меня по
лицу, и отказался трахать. Вот и все, что я помню. Иоким
спрашивает, зачем я с кем-то переспала. И я отвечаю — просто
так. В школе учили химии и физике, но никогда сексу, а наши
девочки уже жили половой жизнью — не только успешны де-
вочки, но и почти все другие; даже самых страшных щупали в
раздевалке, а я нет. Мама говорила, что я встречу свою любовь,
что чудовищ не существует, что рассвет — всегда наступает. Но
я знала, что мама изменяет отцу, потому что у того начались
проблемы с простатой, и поэтому я знала, что чудовища суще-
ствуют; моя мать — была одной из их племени; они почти не
скрывая спала с другом семьи, и, я думаю, отец знал об этом. А
когда он умер, она отсыпала его прах в баночку из-под майоне-
за. Я рассыпала этот прах в парке — где мы познакомились с
Павлом. Этот парк, эта спящая вода в пруду, здесь для меня
336
Нежность к мертвым
прошли самые значимые минуты жизни, самого горького оди-
ночества. Я не дружила с отцом, он был весь в своей страсти к
матери — в неразделенной семейной любви. И для него не на-
ступил рассвет. А чудовища существовали. Поэтому я переспа-
ла в первый раз. Я отторгала мерзкое лицемерное солнце, этот
ботексный мир, где домохозяйка рожает детей и сцеживает в
их младенческий желудок свое ядовитое блядское молоко. Я
сделала это из удушья. Из-за темноты. Поэтому я вернулась к
Павлу. Он самое отвратительное — что может случиться с
женщиной. Санитар морга, ворующий у мертвых ногти, чтобы
строить корабль. Вернулась, потому что… как молотком в стек-
ло человеческой лицемерной ценности, в сплетении этих ублю-
дочных вен безэмоциональной любви, леворукого перепихона,
воскресного минета и церковной педофилии. Я ненавижу Пав-
ла, – говорю я, и Иоким целует меня глубоко-глубоко.
А потом, когда он отступает, я спрашиваю его, многих ли
он так целовал? И он говорит, что нет. Он помнит каждую.
Любовь — это его работа, а он лучший работник Полуночной
Охоты. Я говорю, что не понимаю его. Я прошу его разъяснить.
Он говорит, что об этом нельзя говорить. Но я говорю, что
люблю его, как много раз говорила другим, и он рассказывает…
Башня медвежьих костей
Иоким говорит, что «Расколотый Лев» нашел его, вырвал
из темного задверья. Из страшной иронии его жизни.
…там, где темная весна кружит головы; там, где в деревне
голод и крысы, там — где в сердцах происходят метели злобы и
семейного инцеста, Иоким искал свою настоящую любовь.
Рапунцель. Так звали женщину, которую он любил. Ту Рапун-
цель, которая заточена в башне, волосы ее — золотая пряжа.
Иоким говорит, что была весна, когда он отправился на ее
поиски, и была уже осень — третья по счету — когда он прибыл
к башне. Его голова кружилась от ожидания, что-то хрустело в
грудной клетке. О красоте Рапунцель говорили так много, что
Иоким уже перестал себе представлять ее лицо… рыцарь-
девственник на вороном коне в поисках предначертанной люб-
ви. Башня Рапунцель была оплетена сухим лесом, или даже —
огромным кладбищем, куда со всей Европы приходили медве-
ди, чтобы умереть. Нагромождения их костей, их старых осто-
337
Илья Данишевский
вов, осоки, повилики, цветов аконита и сухого дерна — стали