Нежность
Шрифт:
На Арбате Соломины прожили недолго, поскольку условия там были ужасные: туалет в конце коридора, маленькая непроветриваемая кухня без окон, в которой было буквально нечем дышать, т. к. приходилось все время стирать и кипятить пеленки. В итоге с помощью знакомых семье удалось устроиться на дачу к Константину Воробьеву в писательском поселке Красная Пахра. Ольга с дочерью всю зиму жили там, а Юрий приезжал к ним раз в неделю – привозил бутылочки с молоком и кефиром.
Следующее свое жилье – уже отдельную квартиру – Соломины получили в 1966 году. Правда, «у черта на куличиках» – в Бескудникове. Добираться туда приходилось ценой неимоверных мук: автобус от
Вспоминает Ю. Соломин:
«Ко мне стали часто приезжать телевизионщики из Германии, Чехословакии, Польши, Венгрии – из всех тех стран, где шел фильм. Они брали у меня интервью и очень хотели снять на пленку то, как я живу и работаю. Они рвались ко мне домой, но везти их в Бескудниково, где тогда вовсю шла стройка и разливалась непролазная грязь, я стеснялся. Как-то зашел к нашему директору-распорядителю Анатолию Андреевичу Колеватову и попросил у него разрешения принять зарубежную группу в театре. Он спросил: «А где ты живешь?» Я объяснил, что в Бескудникове. Он даже не знал, где это. А месяца через три меня «приблизили» – дали квартиру возле метро «Динамо». Так у нас наконец началась нормальная жизнь.
Потом мы жили на Петровке. Через какое-то время освободилась квартира Михаила Ивановича Царева в Спиридоньевском переулке: он переехал на этаж ниже. У нас квартирными делами в профкоме занимались тогда Руфина Нифонтова и директор-распорядитель Рафаэль Михайлович Мерабов. Он-то мне и сказал, что квартира Михаила Ивановича освобождается, а Руфина заставила написать заявление и сама отнесла его Цареву. Так с тех пор мы и живем в этой квартире. В нашем доме жили многие знаменитости – Владиславский, Менжинский, Шатрова, Светловидов… Сейчас на доме висят мемориальные доски Садовского и Царева. После Менжинского квартиру занял Царев, я – третий жилец в этой квартире…»
После рождения дочери Ольга Соломина рассталась с актерской жизнью, целиком сосредоточившись на семье. Зато в ней проснулся другой талант: часто, гуляя с дочерью, она стала… сочинять очерки. Потом их охотно печатали в разных газетах и журналах. (Позднее из этих своих публикаций Ольга составит целую книгу под названием «Белокосовый платок».) Когда дочь подросла, Ольга устроилась работать педагогом в Щепкинское училище (там же преподает и Юрий).
Даша Соломина по родительской стезе не пошла. Еще в 1970 году на гонорар от «Адъютанта…» родители купили дочери рояль, и Даша увлеклась музыкой. Она окончила сначала музыкальное училище, потом – консерваторию. Работала в оркестре Малого театра концертмейстером. В «Дяде Ване», где главную роль играл отец, исполняла партию рояля. В 80-е годы вышла замуж за музыканта, в самом начале 90-х родила дочь Александру.
Вспоминает Ю. Соломин: «Я прекрасно помню, как мы везли внучку из роддома, – мне казалось, что нет человека счастливее меня. Бабушка держала ее на руках, а я сидел за рулем. Я начал разговаривать с ней с самого ее рождения. После того как я осознал, что даже через шестьдесят лет помню все, что связано с арестом моего деда, я подумал, что, может, и внучка запомнит все, что я ей говорю. Когда сейчас выхожу в скверик гулять с собакой, со мной почти все здороваются. Меня там знают не только как артиста, но и как дедушку, который часто прогуливался с внучкой.
Сашенька совсем не такая, как дочь. Она всем говорит: «У меня деда –
У нее есть темперамент, любознательность, она из любой игры всегда устраивает спектакль. Когда была совсем маленькой, я записал, как она читает сказки Пушкина. Я даже принес эту запись студентам, чтобы они услышали, какая у нее интонация, с каким смыслом она делает паузы. Причем Саша при этом обязательно брала книгу и перелистывала страницы. Очень точно, там, где надо, хотя читать не умела…»
В 1996 году Даша с мужем и дочерью переехали жить в Англию. Даша работает преподавателем музыки.
Соломин пишет: «Мы с женой воспитывали внучку до пяти лет, так что сейчас у нас без нее стало пусто. Мы очень по ней скучаем. Конечно, нам ее очень не хватает…»
В начале нового тысячелетия дочь и внучка вернулись на родину, чем, естественно, неслыханно обрадовали чету Соломиных. Внучка поступила в Гнесинское музыкальное училище.
В 2007 году в семье Соломиных случилась беда – на даче пропала их любимая собака, овчарка Маклай. Они с женой дали объявление о пропаже пса (заметку об этом даже опубликовала газета «Московский комсомолец»), а сами в течение двух недель объездили чуть ли не всю Ярославскую дорогу. Чуть позже артист в интервью тому же «МК» так описал эти поиски:
«После статьи в вашей газете было много звонков. Люди говорили, что видели похожую собаку. Но это был не Маклай. Особенно много звонков было из Щелкова. Мы поехали туда с водителем. Пока жена ходила по рынку, а я исследовал окрестные дворы, внучка прошла через мост в темноту и там увидела нашу собаку. Звонит, плачет: «Деда, я нашла Маклая!» Я не поверил, говорю: «Что ты меня разыграваешь?» Но это действительно оказался Маклай – напуганный, в шоке.
На следующий день показал его врачам. С ногами у него было плохо. Похоже, пес перенес травму позвоночника. Жена стала его гладить и заметила на шерсти как будто следы от свечки. Но это был воск, который содержится в автополироли. Видимо, Маклая держали в гараже. Наверное, хотели продать – он ведь породистый. А когда портрет Маклая растиражировали, похитители решили выпустить его от греха подальше…»
Отметим, что дома у артиста целый зверинец: три собаки (Маклай, Лушка, Валет) и пять кошек (Дуся, Алик, Машка, Сильва и Аркаша).
Из интервью Ю. Соломина газете «Известия» (номер от 30 апреля 2008-го, автор – Е. Самойлова):
«Я живу то в Москве, то на даче. Пятьдесят на пятьдесят. Когда я был маленький, никак не мог понять отца, который любил утром рано вставать и идти в лес. Он меня всегда таскал с собой, а я не хотел и не мог физически – на меня не очень хорошо действовал шум деревьев. Теперь, когда я сам стал дедушкой, сижу и слушаю этот шум. В свое время решение одной из важных сцен в «Трех сестрах» Чехова мне подсказал дождь: по железной крыше капали крупные капли, я вышел на улицу, долго стоял и смотрел на них. Они и привели меня к какому-то решению.
На даче можно отдохнуть от всех: жизнь-то моя на виду, профессия эмоциональная, от нее быстро устаешь. Так что я еду за город, когда у меня есть возможность. Вместе с семьей редко получается выбраться – все работают. Там мне хорошо – я могу просто долго сидеть на веранде и наблюдать, там у меня собаки и кошки. Я с ними разговариваю, общаюсь. Это ведь некий мир, задающий определенный тон и навевающий мысли».
А вот как описала в «Московском комсомольце» (номер от 11 марта 2009-го) дачное житье-бытье Соломина журналистка Е. Светлова: