Нежный защитник
Шрифт:
Фицроджер единым духом преодолел лестницу, ведущую в башню. Кое-кто мог даже вообразить, будто им движет нетерпение. Абсолютно неуместное нетерпение, если учитывать его отношения с супругой. Его сердце сдавило ледяными тисками, когда он обнаружил, что их спальня пуста. Здесь не было ни Имоджин, ни даже следов ее пребывания. Ни забытой ленты, ни расчески, ни хотя бы женского волоса на подушке. Кровать застелили свежим бельем, как будто на ней никогда не спали.
Куда же она
Тайрон выскочил из пустой спальни и поспешил по коридору и винтовой лестнице к той светелке на самом верху башни, где раньше обитало Сокровище Кэррисфорда и где они устроили памятный поединок характеров, обсуждая брачный контракт. Даже после погрома, устроенного Уорбриком, лишенная дорогих гобеленов и чудесного витража на окне, эта комната все еще служила достойной оправой для хранившегося в ней самоцвета и напоминала о былой роскоши старого замка. Может быть, Имоджин просто соскучилась по своей старой спальне?
Он упрямо выпятил подбородок. Если ей так необходима золоченая клетка, она ее получит — но только вместе с ним, ее супругом.
Он остановился у двери, услышав два заунывных голоса, тянувших литанию на латинском языке.
На каждую реплику гнусавого голоса отца Вулфгана Имоджин послушно подавала ответ.
— Укрепи наш дух и охрани нас на святом пути…
— Молим тебя, услышь нас!
— Научи нас взалкать жизни вечной…
— Молим тебя, услышь нас!
Фицроджер, изо всех сил врезав кулаком по толстой каменной стене, резко повернулся и отправился к себе.
Этого гнусного святошу, спекулировавшего на ложном чувстве вины и греха, он обязательно размажет по стенке.
Глава 12
По дороге в свою комнату Фицроджер оглядел себя и грустно вздохнул. Может, оно и к лучшему, что ему не удалось прямо сейчас предстать перед Имоджин. Охота сегодня удалась на славу, и теперь от него пахло кровью, потом и внутренностями убитых зверей. Такое сочетание наверняка оскорбит деликатные чувства его молодой жены.
Во внутреннем дворе в Кэррисфорде была устроена баня с котлом горячей воды и большими ваннами. Лорд Бернард непременно заглядывал туда всякий раз, возвращаясь с охоты, чтобы войти в замок чистым и свежим. Генрих со своей свитой не преминули воспользоваться баней, чтобы отскрести кровь и грязь, а заодно позабавиться с приглашенными шлюхами. Фицроджер был не в том настроении, чтобы присоединиться к ним, а значит, снова стать объектом двусмысленных шуток. Он отправился в замок, не задумываясь о том, в каком виде предстанет перед Имоджин.
Теперь его коробило от собственной беспечности.
Он позвал слуг, чтобы ему приготовили ванну в его комнате, и начал раздеваться. Пока слуги возились с ванной и ведрами с горячей водой, Фицроджер, скинув заскорузлую от грязи одежду, глубоко задумался.
Что ему делать со своей женой? Он не сомневался, что совершит доброе дело, избавив Кэррисфорд от присутствия настырного священника, но он дал Имоджин обещание, что она сама будет распоряжаться в своем замке, и не хотел нарушать данное слово из-за таких пустяков. Слишком много чести для какого-то строптивого капеллана. Пусть бесится — лишь бы не совал нос в его дела.
Гораздо важнее было решить, стоит ли сегодня же ночью овладеть ею, не обращая внимания на мольбы и протесты. Ему до сих пор делалось тошно, стоило вспомнить, как каменело под ним ее тело. Наверное, он мог бы взять ее силой — но чего бы он этим добился? Ему претило насилие над несчастной запуганной девчонкой, но ситуация складывалась слишком опасная. Генрих спит и видит, что не кто иной, как Фицроджер, будет управлять этой частью Англии. А значит, друг и союзник короля обязан добиться поставленной перед ним цели любой ценой.
Он отпустил слуг нетерпеливым взмахом руки и с довольным вздохом опустился в горячую воду. Не спеша орудуя мочалкой и мылом, Фицроджер продолжал обдумывать ситуацию.
Пожалуй, они могут позволить себе роскошь завести отдельные спальни. Это будет выглядеть странным, но его вовсе не волновало мнение окружающих. Он много лет провел в свите Генриха, участвуя в сомнительных развлечениях своего покровителя, и по праву считался самым искусным солдатом в его войске. Никому и в голову не придет подвергать сомнению его мужественность.
Он откинул голову на бортик ванны и закрыл глаза, чтобы сосредоточиться на приятных воспоминаниях о том, как Имоджин загоралась под его ласками. Что может быть чудеснее, чем ощущать свою власть над этим дивным, неискушенным созданием?
Дверь в спальню распахнулась, и он в ту же секунду открыл глаза.
Имоджин моментально залилась краской, увидев, что он в ванне. Она принесла целую стопку чистого белья.
— Ох, простите, милорд! — пролепетала она, пятясь к двери. Но ей загородила путь девочка, тащившая небольшой сундучок.
— Войди, — приказал он. — Или ты забыла, что мы женаты? — Ему стоило большого труда не подать виду, как он рад. Имоджин переносила сюда свои вещи. Значит, у нее и в мыслях не было возвращаться в свою комнату.
Не смея поднять глаза, она вошла и положила на кровать белье, а девочке приказала поставить сундук у стены. Ее нежные щеки все еще покрывал милый румянец, а светлые волосы были свободно распущены по плечам. Живое олицетворение юности и непорочности — кем, собственно говоря, она и была. Его тело ответило совершенно недвусмысленным образом, готовое покончить с этой непорочностью прямо сейчас, но до сих пор Фицроджер умел справляться со своими эмоциями и не собирался идти у них на поводу и впредь.