Незнакомец в зеркале
Шрифт:
Мэри Лу предложила:
— Пошли купаться!
Все бросились к кабинкам для переодевания. Надевая свой новый купальный костюм, Жозефина думала, что никогда еще не чувствовала себя такой счастливой. День прошел замечательно, и провела она его в кругу друзей. Она была одной из них и делила с ними ту красоту, которая их везде окружала. В этом нет никакого греха. Как бы ей хотелось остановить время и заморозить этот день, чтобы он никогда не кончился!
Жозефина вышла на яркий солнечный свет. Идя к бассейну, она заметила, что все наблюдают за ней — девочки с явной завистью, а мальчики — застенчиво и исподтишка. За последние несколько месяцев
— Давайте играть в Марко Поло, — крикнул кто-то.
Жозефина любила эту игру. Ей нравилось двигаться в теплой воде с крепко зажмуренными глазами. Она должна крикнуть: «Марко!», а другие ответить: «Поло!». Жозефина нырнет на звук их голосов, пока они не разбежались, и постарается осалить кого-нибудь, и тогда водит осаленный.
Игра началась. Водить досталось Сисси Топпинг. Она погналась за мальчиком, который ей нравился, по имени Боб Джексон, но не смогла его догнать и осалила Жозефину. Жозефина крепко зажмурила глаза и прислушалась — не выдаст ли кто-нибудь себя плеском воды.
— Марко! — крикнула она.
В ответ раздался хор голосов: «Поло!» Она попыталась схватить кого-нибудь вслепую, но схватила только воздух. Для Жозефины это не имело значения, что все дети более ловкие, чем она, — ей хотелось, чтобы игра продолжалась без конца и чтобы вечно длился этот день.
Она остановилась, стараясь услышать всплеск, хихиканье или шепот. Потом двинулась дальше — глаза закрыты, руки вытянуты, — коснулась лестницы. Поднялась на одну ступеньку, чтобы приглушить звук от своих собственных движений.
— Марко! — крикнула она.
На этот раз ответа не было. Она постояла молча и повторила:
— Марко!
Молчание. Ей показалось, что она осталась одна в каком-то теплом, влажном и безлюдном мире. Они сговорились подшутить над ней. Решили, что никто не будет отвечать ей. Жозефина улыбнулась и открыла глаза.
Она стояла одна на ступенях бассейна. Что-то заставило ее посмотреть вниз. Ее белый купальный костюм снизу был окрашен красным, и тоненькая струйка крови стекала между ног. Все дети стояли по краям бассейна и изумленно смотрели на нее. Жозефина в ужасе посмотрела на них снизу вверх.
— Я…
Она замолчала, не зная, что сказать. Потом быстро сошла по ступенькам в воду, чтобы скрыть свой позор.
— Мы так не делаем в плавательном бассейне! — сказала Мэри Лу.
— А поляки делают, — хихикнул кто-то.
— Эй, побежали в душ.
— Ага. А то как-то неприятно.
— Кто захочет в этом купаться?
Жозефина опять зажмурила глаза и слушала, как все они пошли к павильону, оставив ее одну. Она стояла, не открывая крепко зажмуренных глаз и сдвинув ноги, чтобы попытаться остановить это постыдное истечение. Раньше у нее не было месячных. Все случилось абсолютно неожиданно. Вот сейчас, через минуту, они все вернутся и скажут ей, что просто пошутили, что они ее друзья как прежде, что радость не кончится никогда. Они придут и объяснят, что это просто игра. Может быть, они уже вернулись, чтобы продолжить игру. Не открывая зажмуренных глаз, она прошептала: «Марко», — и отзвук замер в послеполуденном воздухе. Девочка совершенно не представляла себе, сколько времени уже простояла вот так в воде, с закрытыми глазами.
«Мы так не делаем в плавательном бассейне».
«А поляки делают»…
У нее дико разболелась голова. Она почувствовала тошноту и внезапные спазмы в желудке. Но Жозефина знала, что должна стоять здесь с крепко зажмуренными глазами. Пока они не вернутся и не скажут ей, что это была шутка.
Она услышала шаги и шуршащий звук у себя над головой и вдруг почувствовала, что все в порядке. Они вернулись. Жозефина открыла глаза и подняла голову.
Дэвид, старший брат Мэри Лу, стоял на краю бассейна с махровым халатом в руках.
— Я прошу прощения за них всех, — сказал он напряженным голосом и протянул ей халат. — Вот. Выходи и надевай.
Но Жозефина закрыла глаза и не сдвинулась с места, словно окаменев. Ей хотелось как можно скорее умереть.
15
Это случилось в один из «хороших» дней Сэма Уинтерса. Первые куски отснятого материала к фильму Тесси Бранд получились замечательными. Отчасти это объяснялось тем, что Тесси лезла из кожи вон, чтобы оправдать свое поведение. Но как бы то ни было, а Барбара Картер становилась самым знаменитым продюсером года. Этот год обещает быть протрясающе удачным для художниц по костюмам.
Выпущенные «Пан-Пасифик» телевизионные сериалы шли с успехом, и самым популярным из них был «Мой слуга Пятница». Телекомпания вела переговоры с Сэмом относительно нового пятилетнего контракта для сериала.
Сэм собирался идти на ленч, когда торопливо вошедшая в кабинет Люсиль сообщила:
— Только что поймали человека, который пытался устроить пожар в отделе реквизита. Его ведут сюда.
Он молча сидел на стуле лицом к Сэму, а два студийных охранника стояли у него за спиной. Его глаза злобно сверкали. Сэм все еще не мог прийти в себя от потрясения.
— Но почему? — воскликнул он. — Ради всего святого, почему?
— Потому что я не нуждаюсь в твоей вшивой благотворительности, — взорвался Даллас Бэрк. — Ненавижу и тебя, и эту студию, и весь паршивый бизнес. Я создал этот бизнес, сукин ты сын. Я заплатил за половину студий в этом дерьмовом городе. Тут все на мне разбогатели. Почему ты не дал мне поставить какую-нибудь картину, а вместо этого пытаешься откупиться от меня, притворяешься, платишь за кучу какого-то мусора, краденных сказочек? Ты бы у меня купил даже телефонный справочник, Сэм. Мне не нужно было от тебя никаких подачек — я хотел получить работу. Из-за тебя я подохну неудачником, и никогда тебе этого не прощу, подонок!
После того как Далласа Бэрка увели, Сэм еще долго сидел и думал о нем, вспоминая великие дела, которые он совершил, и великолепные фильмы, которые он снял. В любом другом бизнесе Даллас Бэрк стал бы героем, председателем правления фирмы или ушел в отставку с «жирной» пенсией и в ореоле славы.
Но здесь господствовал беспощадный мир кинобизнеса!
16
В начале 50-х годов успех сопутствовал Тоби Темплу. Он выступал в самых известных ночных клубах: «Ше Пари» в Чикаго, «Латинском казино» в Филадельфии, «Копакабане» в Нью-Йорке; на бенефисах, в детских больницах, в благотворительных концертах. Он готов был работать для кого угодно, где угодно и когда угодно. Ему нужны были только аплодисменты публики и ее любовь. Темпл с головой ушел в шоу-бизнес. Везде в мире происходили большие события, но для Тоби они были лишь материалом для его номеров.