Нф-100: Великое переселение
Шрифт:
– Тебя ведут отдать им, - услышала она слова подошедшего.
Лира не отвечала, и Мак-Мин продолжил:
– Сейчас я уйду. Постарайся выиграть как можно больше времени, слышишь?
Кто-то из красных колпаков начал подозрительно поглядывать на Мак-Мина, и он теперь шёл вплотную к клетке, а говорил шёпотом.
– Ты знаешь, кто такие хорон-за, - это слово он произнёс почти неслышно, одними губами.
Лира на какое-то время вышла из погружения, в глазах её мелькнула искра, и она слабо кивнула головой.
– Так вот, тебя хотят отдать им... Император. Но ты будь крепка, слышишь? Не теряй себя, что бы ни было. Не позволяй...
Он заметил краем глаза, что уже несколько коротышек тра в красных колпаках переглядывались и толпились вокруг него.
– Не могу говорить. Жди... жди, я приду. Мы придём. Ты главное не поддавайся.
Один из колпаков уже собирался вмешаться в их крайне подозрительную беседу, но перед ним уже никого не было. Куда-то делся атра в серой робе с капюшоном. И на длинных шестах, несомый восемью носильщиками покачивался паланкин с Лирой - бронзовая клетка.
Ветер свистел меж каменных стен, вдоль пустого русла мёртвой реки, в пещере замолкшего водопада. Место наполняли невидимые, но ощущаемые духи местности, суровые и унылые. Они вплетали в пение ветра завывание. Это была тризна, нестройная и вечная. Враждебная порядку жизни сирена хаоса.
Советник императора Дрог-линг, ехавший во главе отряда, остановился и поднял руку, подав знак остальным. Все четыре сотни воинов и носильщики с клеткой Лиры сгрудились в каньоне. Дрог-линг достал из кофра, привязанного к сбруе своего скакуна, свёрток. Это было знамя белого цвета с чёрным кругом посреди - знамя милосердия, которое вывешивали покоряющиеся, побеждённые, просящие пощадить их. Он передал его по рукам, и его водрузили на флагшток. Теперь оно позорным пятном бледнело на фоне фиолетовых небес. Многие воины предпочитали не смотреть туда - на их памяти это было впервые, и они чувствовали себя обесчещенными. Другое дело красные колпаки тра - этот смиренный народец, привыкший к роли прислужников у храмовых жрецов внутреннего Ваджара, реагировал на всё одинаково: если таково веление императора, то какое наше дело?
Глава XIX
За всем этим уже давно наблюдал Димитри из навигационной рубки "Магеллана". Камера транслировала из ущелья. Он видел маленький отряд, унёсший Лиру с собой. Он видел, как за ними следует огромный полк хорон-за. Логично было заключить, что маневр этот содержал в себе скрыты смысл. Неспроста Ру-Гьял так обособил Лиру. Димитри прекрасно это понимал. Он понимал и то, что вот-вот она будет потеряна навсегда... по крайней мере, хорон-за распорядится ей так, как нужно будет им.
Димитри ещё раз открыл на экране схему звездолёта и нашёл на ней отсек с мобильными передвижными модулями - флипперами. Он летал на таких, и прекрасно с ними управлялся. Это были своеобразные космические шлюпки, малых размеров, маневренные и быстрые. Реактивная тяга сочеталась с антигравитационной подушкой, что позволяло флипперу не только балансировать в воздухе, подобно самолёту, но и "кататься" по поверхности земли, не соприкасаясь с ней.
Димитри снял очки-обсерваторы, выбрался из кресла и направился к плавающей у балкона платформе. Она перенесла его к лифтам.
– На первую палубу!
– скомандовал он.
Лифт тронулся, а механический многослойный голос "Магеллана" спросил:
– Прикажете произвести проверку варм-двигателей? Ваше присутствие там не обязательно, вы можете отдохнуть в спа-каюте.
– Нет. Приготовьте флипп-треки, проверьте выпускные дюзы. Мне нужен один аппарат типа "А - двести". Сколько займёт его подготовка к отлёту?
– Дальний отлёт?
– интересовался "Магеллан" по форме.
– Да, очень дальний.
– К вашему прибытию в флипп-трек аппарат будет готов, - ответил голос.
А в это время по долине раскатами нёсся гром. Лавина, нисходящая с гор по весне, увлекающая бурные потоки камней, не громыхает так, как громыхали подковы скакунов. Ваджарская конница растянулась на милю, и не было счёта головам и пёстрым треплющимся на ветру стягам. Первая фаланга всадников изготовила к броску дротики. Следом неслись воины с длинными копьями, наконечники которых имели форму секирных дуг. Такие копья больше рубили, нежели вонзались в тело. Лавину эту было уже не остановить. Потому-то когда первые ряды узрели, что будут атаковать не обычных, подобных им солдат, но нечто совершенно далёкое от облика человека, они не смогли стравить скорость коней и повернуть. Оставалось одно - бросаться в бой не смотря ни на что.
Хитрость Ру-Гьяла заключалась ещё и в том, что за просто так отдавать "Великую Мать", коей выступала в его понимании Лира, он не собирался. И хотя и сомневался в удачности атаки конницы, всё же решил попробовать. Он думал: а вдруг получится изничтожить противника в узких стенах каньона мощным натиском конницы прямо им в тылы? Отряд тра, который вёл Дрог-линг, и в котором находилась клетка с Лирой, был своеобразной приманкой в данном случае. И вот уже казалось, что маневр Ру-Гьяла оказался верным со всех сторон.
Устрашающе безжизненная и неутомимо упорная армия хорон-за шествовала в ущелье по иссохшему руслу реки в слепом преследовании маленького отряда Дрог-линга. И всё уже, казалось, было в их руках. Но вот волной им в тылы ударила конница. Появившись из-за холма, она не дала времени переменить позиции противнику, и буквально скосила первые ряды, вмяв неприятеля в узкий каньон. Началась страшная давка, некуда было ступить, не оставалось места даже для простого размаха руки с мечом. Всадники орудовали длинными копьями с секирообразными наконечниками, разрубая и кроша доспехи. Поняв в чём дело, они рубили не тела хорон-за, а щупальца, вплетающиеся им в спины. Без этих щупалец солдаты превращались в бездвижные трупы, теряя источник сил и повелевающего разума.
Над каньоном сгустилась тьма. То ли это были грозовые тучи, то ли рои мелкой мошкары. Но вскоре по тучам начали пробегать синие и зелёные разряды, а воздух запах озоном, словно после грозы. Мелкой изморосью посыпали голубоватые искры. Хорон-за все, как один, заревели. Это был леденящий душу вопль не то победы, не то отчаяния. Обескровленные солдаты принялись биться с удвоенной силой. А в глубинах, в самой толчее зажатого в ущелье полка, из колышущихся масс начал подыматься бугор. Он то вздымался вверх, щетинясь копьями и панцирем лат, то опадал. Но лишь за тем, чтобы потом вырасти ещё выше. Уцелевшие в той битве кавалеристы Ваджара рассказывали потом, наперебой споря друг с другом: кто-то видел там огромного дракона, словно сплетённого из тел и костяных панцирей доспехов, глаза которого горели синей молнией, кому-то явился образ скрученного многоголового змея, подобного тому, что был высечен на священной горе народа тра - но всем виделось нечто ужасающе огромное и чуждое всякому виденному прежде. Чудище выбрасывало щупальца. Те со свистом вились в воздухе и падали сетями на конницу. Они подобно ловчим арканам оплетали шеи всадников и коней, душили или сворачивали их. Некоторых подхватывали в воздух и отпускали или с размаху ударяли о скалы.