Ни слова о магах
Шрифт:
Джош не ощущал течения времени.
Он полностью растворился в жутких грезах…
Когда засов загрохотал вновь, Джош не сразу понял, что это такое. Он вздрогнул, открыл глаза. Недоумевая, осмотрелся.
У дверей стояли три тюремщика с дубинками в руках.
— Встать! — приказал один. — Лицом к стене!
Джош нехотя поднялся. Он еще не совсем пришел в себя и допускал, что эти тюремщики ненастоящие, что они ему только видятся.
— Руки за спину!
Ему связали запястья, нацепили на ноги тяжелые кандалы, ткнули дубинкой
— Вперед!
Один тюремщик шел первым, показывая дорогу. Джош следовал за ним. Два конвоира позади то и дело тыкали запинающегося узника дубинками, подгоняя.
Они следовали по длинному темному коридору вдоль череды одинаковых запертых дверей. На каменных стенах тускло светились керосиновые фонари. Слабые огоньки трепыхались под пыльными стеклянными колпаками, задыхаясь от влажности и недостатка свежего воздуха. Цепи оков, волочась по каменному полу, гремели, лязгали, и Джош морщился — у него болела голова.
Они остановились перед решеткой, запертой с той стороны.
— Эй! — крикнул один из конвоиров. — Открывай! Заснул, что ли? Давай быстрей!
Из полумрака по ту сторону решетки выступил еще один тюремщик, внимательно осмотрел стрелка, хмыкнул, загремел ключами. Он долго возился с тяжелым замком, наконец отпер. Пронзительно скрипнула, отворяясь, дверь из металлических прутьев.
— Вперед! — Джоша толкнули в спину.
Дверь за спиной снова скрипнула, зазвенели ключи.
Потом они поднимались по крутой лестнице, ступеньки которой были разной высоты. Идти по ним было страшно неудобно, и Джош постоянно спотыкался. Конвоиры ругались сквозь зубы и били его дубинками. Он молча терпел.
“Если ты думаешь, что боль сделает тебя сильнее, то ты ошибаешься…”
Лестница кончилась. Маленькая, деревянная, укрепленная металлическими полосами дверца преградила путь. Тюремщик, идущий впереди, толкнул ее, и Джош ослеп.
Он застонал, зажмурился, но яркий свет резал глаза острой болью даже сквозь опущенные веки. И вновь Джош вспомнил горбуна из деревни.
— Завяжите мне глаза, — попросил он, пытаясь отвернуть лицо от солнца.
— Иди, — толкнули его. — Не останавливайся. Он, скособочась, пряча лицо, двинулся вперед. Он ничего не видел и сослепу налетел на спину тюремщика.
— Смотри, куда прешься! — Его несильно ударили по затылку, подхватили под руки, быстро куда-то потащили. Под ноги лезли камни, палки, волочившиеся цепи то и дело за что-то цеплялись.
Через минуту словно бы стало темней.
Они остановились в тени деревьев, под прикрытием мощных стен.
Джош осторожно открыл глаза и сразу узнал это место.
Дорогу, на которой истекал кровью Тикрет рядом со своим другом Портом. Валуны на обочине, к которым полз раненый Вимолс. Высокий тополь, под которым свалился замертво здоровяк Дастин. Большой каменный дом в три этажа, с башенками, возвышающимися над крышей, с многочисленными пристройками. Сколько прошло времени, а усадьба
И комендант теперь другой. Старый Аскин умер девять лет назад. Теперь там сидит молодой преемник, для которого последняя битва Пятерки не более чем красивая легенда.
Из ворот усадьбы вышли четыре человека с револьверами на поясах. Стрелки. Молодые стрелки, служащие коменданту. Они подошли к тюремщикам. Один из стрелков, в широкополой шляпе, со значком на груди, сказал конвоирам:
— Идите! — и, холодно посмотрев на Джоша, добавил: — А ты, стрелок, следуй за нами.
Тюремщики сняли с его ног кандалы, но руки развязывать не стали.
— Вперед!
Пять стрелков вошли в арку ворот.
Внутренний дворик содержался в чистоте. Отцветали ухоженные клумбы. По ажурным беседкам вился плющ. Небольшой фонтан рассыпал серую водяную пыль. Каменные фигуры замерли в живописных позах вдоль ровных дорожек, посыпанных песком. Но Джошу не дали полюбоваться на красоты двора, почти сразу втолкнули в какую-то узкую дверь, в темную душную каморку без окон.
— Сиди тихо. Тебя позовут, — сказали ему. Дверь захлопнулась. Проскрежетал ключ в замочной скважине.
Опять тюрьма?
Здесь даже сесть было некуда. Комнатка была совершенно пуста, только под потолком трепыхался огонек светильника.
Джош опустился на прохладный пол и стал ждать.
Ждать пришлось недолго.
Вскоре вновь заскрежетал ключ в замке, и дверь открылась.
— Выходи.
Он устало поднялся. Шагнул через порог — и снова его ослепил дневной свет, заставил зажмуриться.
— Вперед! — Его подхватили под руки, повели куда-то. Он безучастно переставлял ноги, ему хотелось только одного — чтобы его наконец-то оставили в покое. Он шел, не открывая глаз, и голова отзывалась болью на каждый шаг. Он видел пляску кроваво-красных пятен.
Уже ничто не имело смысла…
Его ввели в какой-то зал. Звук шагов гулко раздавался в пространстве, гудели десятки голосов. Его отпустили, развязали руки, заставили сесть.
Раздался резкий металлический звук. Джош болезненно сморщился.
— Алая Провинция и комендант Садир обвиняют гражданина Джоша в убийстве второй степени, — нараспев произнес властный голос.
Вновь прозвучал гонг.
— Гильдия надзора обвиняет стрелка Джоша в небрежности, повлекшей смерть, — объявил второй голос.
Джош открыл глаза.
Он находился в металлической клетке, стоящей на возвышении в центре просторного зала. Два стрелка стояли рядом с клеткой, держа в руках револьверы. За ограждением толпились люди, поглядывали в сторону пленника и негромко перешептывались. Обвинители сидели за длинным столом, покрытым алым бархатом. Перед ними лежали какие-то бумаги.
— Стрелок Пол, пройдите к месту дачи показаний! — сказал гражданский обвинитель, возможно сам комендант, — Джош не знал его в лицо.