Ничего личного. Книга 8
Шрифт:
— Если вы пришли извиняться за вчерашнее, — холодно ответила она, — то не стоит.
— О, что вы, я и не собирался. — Себастьян примирительно поднял руки. — Хотя, признаться, я и правда слегка вспылил. Но ведь и вы не ангел.
Бьянка поморщилась и постаралась повернуться к нему правой щекой. Левая после его удара распухла, как диванная подушка. Синяки на шее она спрятала под воротом свитера.
— Зачем тогда вы здесь? — равнодушно спросила она, не отводя глаз от монитора. — Разве не вы сказали, что я не заслужила вашей дружбы?
— Я решил дать вам еще один шанс. Но все зависит от того, кем вы
Определенно не врагом. Бьянку до сих пор била дрожь при мысли о вчерашней ночи, и Себастьян заметил, как дернулись ее плечи. Он мягко улыбнулся и устроился в кресле для посетителей.
— Мне нужна услуга. Помните? Мы заключили с вами договор. Я помогаю вам заполучить «Гандикап», а вы…
— Вы так и не сказали мне, чего хотите. — Бьянка раздраженно дернула плечом. И, прошу заметить, «Гандикап» все еще в руках Солитарио.
Себастьян нахмурился.
— Я сказал, что помогу вам, это не значит, что я преподнесу его вам на блюдечке. И вы должны пошевелить своей очаровательной задницей, чтобы что-то получить, разве не так?
— Ну и где же ваш чудодейственный рецепт?! — взвилась Бьянка. — Я только и слышу от вас: помогу, помогу, помогу, но пока вы не помогли ничем!
— Я могу лишь дать направление. Двигать туда свою очаровательную задницу, — не без сарказма повторил он, — вы должны сами.
— Так дайте! — рявкнула она и поморщилась — горло все еще саднило после встречи с Санторо. Мерзавец!
— Ох, Бьянка, Бьянка. — Себастьян сокрушенно покачал головой. — Если бы вы так не зациклились на Солитарио как на мужчине, который вам совершенно не светит, вы бы и сами нашли его слабое место. Думаете, он печется о себе? Ничуть. Для него важнее всего — семья и друзья. За них он отдаст жизнь, не моргнув глазом. Если хотите что-то получить от него — заберите самое дорогое.
— Так говорите, будто это два пальца, — фыркнула Бьянка. — Я слышала, сына у него неоднократно похищали, поэтому сейчас до него и дотронуться нельзя, чтобы не завопила сигнализация! И каким образом вы предлагаете его похитить?
— Вы опять метите слишком высоко и слишком мелко. — Себастьян прикурил и щелкнул крышкой зажигалки. Бьянке он сигарету не предложил. — Конечно, Матео — самая вероятная цель, потому на его защиту выделено больше всего ресурсов. Но вы забываете о других вероятностях. — Он встал, взял маркер со стола Бьянки и прямо на оконном стекле начертил простую схему. — Смотрите. Самая вероятная цель для шантажа — разумеется, сын. Дадим ему, скажем, процентов девяносто. — Рядом с именем Матео Себастьян нацарапал «90 %». — Дальше, по нисходящей — его домашние, экономка, начальник охраны… Да-да, не удивляйтесь, эти люди важны для него примерно одинаково. Но никому в голову не придет похищать дряхлую старушенцию или пузатого охранника — в глазах похитителя они не кажутся вероятным средством для достижения цели. А ведь они чрезвычайно ценны для Амадео! Я сам имел возможность в этом убедиться пару месяцев назад. — Он внезапно захихикал, и Бьянка вздрогнула — очень уж звук напоминал скрежет пенопласта по стеклу. — Чилли Райо — еще одна вероятная цель. Какой мужчина не пойдет на рыцарский поступок ради девушки? Скажем, дадим ей семьдесят пять процентов… А есть еще престарелый дон из Мексики, его сынишка — для детей этот
Бьянка хмуро смотрела на испорченное стекло. Что, черт побери, он пытается сказать? Что Солитарио запросто отдаст «Гандикап» за каких-то людей, которые ему даже не родня? Экономка, охранник, какой-то старик с ребенком… Какая чушь! Она бы и пальцем не пошевелила ради тех, кто ей невыгоден!
— Не верю. — Она скептически сложила руки на груди. — Какой бизнесмен отдаст свое детище из-за угроз людям, которые ему даже не родственники? Сам Солитарио — подкидыш, все, кого вы назвали, ему никто! Даже сын! И вы сейчас пытаетесь меня убедить, что ради них он…
Она замолкла, озаренная внезапной мыслью. Которая уже много раз приходила ей в голову, слишком много, но Бьянка каждый раз отбрасывала ее из-за трусости. Из-за возможных подозрений. Но сейчас она вовсе не прокралась в сознание, как раньше, нет, она ворвалась вихрем и закружила все мысли в водовороте, увлекая за собой все глубже и глубже.
Пусть у Солитарио не было родни, ради которой стоило бы так рисковать. Зато она была у Даниэля.
Чем больше Бьянка думала, тем привлекательней казалась идея разрубить гордиев узел одним ударом. Она уже все испробовала, абсолютно все. Оставался единственный способ заполучить желаемое, и что ее теперь остановит?
Ничего.
— Вижу, на тебя наконец снизошло просветление, — не без сарказма заметил Себастьян. Учтивый тон как ветром сдуло. — Иди и греши, дочь моя, но помни — если с твоего благословения с головы Солитарио упадет хоть волос — я обрею тебя налысо. А потом привяжу к своему автомобилю и протащу по главной улице города. Ясно?
Бьянка содрогнулась, прекрасно понимая, что это не пустые угрозы.
— Разумеется, — выдавила она. — Не волнуйтесь, Солитарио я больше не потревожу. Физически.
Себастьян рассмеялся добрым, сердечным смехом. Бьянка, как ошпаренная, рванула в ванную комнату, где ее стошнило. Ее трясло, как осиновый лист, зуб не попадал на зуб, а в голове раз за разом прокручивался страшный сценарий, который обещал прописать ей Себастьян.
Ополоснув лицо, она уставилась на свое отражение и сама поразилась своей бледности, которая делала уродливый синяк на щеке еще заметней. После вчерашней ночи, когда Себастьян едва не выбил ей зуб, а потом по-рыцарски спас от Санторо, она не могла находиться с ним рядом дольше нескольких минут. Невероятным усилием она держала себя в руках, но его смех проник под самую кожу и вывернул ее наизнанку.
Она попросту боялась его. Непредсказуемый, неуравновешенный и явно страдает биполярным расстройством. Кошмарный тип.
Тряхнув головой, она отбросила ненужные мысли. Теперь у нее остался лишь один способ заполучить «Гандикап». Может быть, с самого начала следовало так поступить. И сейчас, пока Солитарио в больнице и никак не может ей помешать, самое время.
Дождавшись, пока ноги перестанут трястись, она вернулась в кабинет. Себастьян развлекался тем, что листал ее ежедневник. Подавив возмущение таким неприкрытым вмешательством в личную жизнь, Бьянка уселась за стол.