Ничейный час
Шрифт:
Передвигался он по ночам, потому как терпеть холод, пусть самый лютый, было легче, чем опаляющий зной. А лучшие часы были на рассвете и на закате. Ночью из воздуха вымораживалась влага, и на рассвете шилорог слизывал воду с камней, и Райта тоже находил на свою долю немного. А на закате из земли выныривали, словно змеи, колючие стебли, расцветавшие бледными мелкими цветами. Шилорог съедал вершки, а Райта выкапывал сизые клубни, горьковатые, но сочные. На закате и рассвете выбирались из камней ящерицы и мелкие зверьки — тоже еда. Райта знал, что не пропадет, если только не собьется с пути и не зайдет в какие-то неведомые края. Туда, куда он направлялся, люди предпочитали не захаживать, но места эти все же были известны. Плато
А дальше он поедет на юго-восток, к Дороге и хъяште. Говорят, на плато есть высокая скала, откуда можно увидеть Стену. Может, он и увидит ее.
На восьмой день подул ветер, который с каждым часом все усиливался. Небо затянули черные тучи, от чего к жаре прибавилась еще и страшная духота. Шилорог беспокойно принюхивался и порой гортанно кричал. Они пережидали жару в небольшом гроте под обрывом. Правее начиналось ущелье, прорезавшее плато, но Райта туда не собирался, потому как нормального подъема тут видно не было, и звери тут не ходили. Так что и ему туда незачем. Но теперь он начал подумывать, не спрятаться ли в этом ущелье. Там точно найдется укрытие от ветра и песчаной бури.
Черные жгуты смерчей уже прошивали горизонт. Райта натянул маску, чтобы сберечь глаза. Шилорог вдруг вскочил. Райта едва успел взгромоздиться ему на спину, как животное быстро помчалось в каменный разлом. Ветер выл где-то над головой, тучи песка летели вверху, закрывая небо. Дышать было нечем. Райта положился на чутье зверя. Ничего, переждут. Ну, потеряет пару дней, а потом он двинется в путь снова. Он ведь не будет заходить далеко. Только переждет бурю.
Райта проснулся ночью. Проснулся от тишины. Над головой, высоко в небе, светились колючие звезды. Райта осмотрелся — вроде, все было спокойно — и поднялся, стряхивая с себя песок. Он двинулся к выходу из ущелья, но очень скоро увидел, что выхода нет. Видимо, ветер стронул какой-то небольшой камень, а там пошло-поехало. Оползень завалил выход, так что теперь придется выбираться на плато, а потом спускаться где-то еще.
Шилорог неохотно поднялся, встряхнулся, вытряхая песок и мелкий щебень из длинной густой шерсти. Райта взялся за повод и пошел впереди.
Подъем был долгим и тяжелым, зато Райта хорошо разогрелся. Правда, есть тоже захотелось, но он привык терпеть голод. Надо найти спуск. И воду.
Наверху стояла какая-то живая тишина. Словно что-то или кто-то прислушивалось и присматривалось к нему. Райта очертил себя охранным знаком и тихо, под нос запел охранную песню. Шилорог трусил сзади, пофыркивал и урчал, но не особо беспокоился, однако, у Райты мурашки по спине бежали. Луна заливала красным светом каменные громады, отбрасывая черно-багровые тени. И Райта остановился, изумленный. Он попал в место, которого даже не мог себе представить. Это был огромный шерг. Тут могли бы жить сразу три или четыре племени. Причудливые колонны и площади, испещренные пещерами скалы, глубокие провалы колодцев и русла, огромные русла рек, шире любых вади, которые видел в своей недолгой жизни Райта. Если бы здесь текла вода… Он облизнул губы. Вода еще плескалась в бурдюке, но надо было найти источник, если он хотел ехать дальше.
Райта медленно шел, отпустив шилорога. Животное найдет воду, если она тут есть. Место странно очаровывало, страх уступал место любопытству и восхищению. Райта осторожно ступал по камням, словно боялся потревожить шумом шагов это место. Дажелютый холод ночи не пробирал его — так от возбуждения горела кровь. Однако, шилорога он из виду не упускал — если потерять животное, то Райте придется умереть здесь.
Под ногами каменные плиты сложились в подобие низких широких ступеней. Он поднялся к плоско срезанной каменной скале и застыл, наткнувшись на взгляд.
Со скалы смотрела женщина. Кто-то нарисовал белой краской гибкий контур и огромные глаза. Больше ничего. Но женщина смотрела на Райту из камня, и юноша дрожал. Он с трудом отвел взгляд — и увидел другие изображения. Все скалы вокруг были покрыты рисунками. Райта ахнул. По скалам скакали звери, которых они никогда не видел в жизни, но слышал о них в сказках. Он шел по шергу, касаясь рукой выбитых на камне или нарисованных козлов и лошадей, пустынных кошек и собак, быков и журавлей, колесниц и повозок. Он видел крылатых дев и крылатых барсов и коней, он видел мужчин и женщин в непривычных одеждах, видел странных чудовищ, которых никогда в жизни не встречал. Огромные нетопыри с человеческими головами, горбатые волосатые двуногие твари с длинными, до земли, когтистыми лапами, шестиногие, покрытые панцирем твари с хоботом — у Райты аж мороз по коже прошел, он почему-то был твердо уверен, что этот хобот для того, чтобы высасывать кровь. Смотреть на череду уродливых тварей, похожих на те тени, что рождаются в мозгу, если посидеть в курильном шатре, было тошно. Но ни стрекотунов, ни червей, ни прыгающих змей, ни черных ос, ни гигантских сороконожек, ни каменных ящеров ни, упаси боги, драконов — ничего такого он не видел на этих рисунках.
Потом он увидел совершенно непонятный рисунок — круг, вписанный в другой, большего размера. Белая полоса рассекала оба круга снизу до самой середины, а там, где эта полоса отходила от внешнего круга, красным была нарисована дуга. А ниже изображались какие-то битвы, над людьми летели крылатые фигуры, а под их ногами лежали чудовища и похожие на людей существа с круглыми головами и круглыми глазами. Особенно подчеркнуто неведомый художник изобразил их рты — красной охрой, словно засохшей кровью.
Райта шел дальше, забыв обо всем — о ночи, о холоде, о шилороге, об опасной славе места. Он не задумывался, почему здесь нет песка — словно над плато Аншара никогда не пролетают песчаные бури. Камень был чист, как вылизанная временем кость. Буря словно бы проплясала вокруг плато, но не посмела ступить на эти камни.
Или это и есть Потерянный шерг?
Кровь ударила в голову так внезапно, что он на мгновение ослеп.
Но тогда здесь должно быть озеро! И надо взять отсюда что-нибудь, чтобы доказать — он был здесь. Он должен вернуться героем. И вот тогда никто, никто не посмеет ничего ему сказать! Герою все можно!
И тут он увидел озеро.
Оно было изображено на скале. Черными волнистыми линиями изображалась вода, и в ней плавали неведомые существа. Райта предположил, что это и есть рыбы. А вот это точно деревья, он видел такие в оазисах, где были шерги племен. Только деревья выглядели по-другому, а таких, как сейчас, тут не было. Вот это реки — он вдруг застыл, вспомнив вади на этом плато, которые он видел сверху, вон с той скалы… Это были они, бывшие реки! А вот и источник нарисован… Он есть? Он высох? Это должно быть вон там… Рисунки были понятны, настолько понятны, словно бы их оставили нарочно для того дурня, что придет сюда со стороны и ничего не будет ни знать, ни понимать.
"Это для меня, для меня", — думал Райта, идя все дальше и не выпуская из виду шилорога.
Картинки уводили все дальше. А вот уже совсем другие рисунки. Это явно рисовал кто-то совсем другой. Это была целая история, как рисуют на бубнах Шенальин. Вот всадник — уже на шилороге — увозит женщину. У всадника волосы прокрашены яркой охрой, и в руках его красное копье. Красное копье!
А вот шерг, нарисованный как круг, и в нем распростерта женщина, а над ней сидит, склонившись, мужчина с огненными волосами, и в руках его ребенок. Райта невольно коснулся собственных волос. Он подошел к следующему рисунку. На нем был странный рисунок — тройной круг, синий, красный и белый. Белый, как силуэт той женщины, что смотрела на него с дальнего конца прохода между плоскими скалами с рисунками. И из середины синего круга шла красная полоса, словно вонзившаяся стрела.