Никак иначе
Шрифт:
Я прижала ладони к горящим щекам, и сделала пару вздохов. Мне нужно было собраться, потому что я уже знала, чего я хочу, мне осталось только это озвучить.
А решение зависело от Кирилла.
— Не хотите же вы сказать, что вы усыновите ещё и Андрея? — Ирина Григорьевна, смотрела пристально на меня, а я на Кирилла.
— Кирилл, мы должны их забрать, обоих.
На его лице не мелькнуло не единой эмоции, впрочем, это и не удивляло, он в этом спец. Но всё же, хотелось бы понять, о чём он думает, ведь наврядли, беря меня в любовницы, он думал, что станет отцом, да ещё и двух сыновей, и наврядли
— Я прошу тебя, пожалуйста! Их нельзя разлучать, Кирилл…
Но он продолжал молчать, видимо, взвешивая все за, и против, и я уже была готова пообещать ему всё что угодно, так мне хотелось сейчас, чтобы он согласился.
Кир, отмер, наконец, и подошёл ко мне, так и стоявшей у входа.
— Зеленоглазая, ты понимаешь, о чём просишь? — строго спросил он.
Я впилась в его лицо глазами, разглядывая на нём каждую чёрточку, каждую морщинку, каждую складочку. Он самый противоречивый, самый сумасбродный, самый порочный, самый красивый, и самый лучший мой мужчина.
Мужчина, который не обещает мне ничего, но делает для меня так много. Я так увязла в нём, захлебнулась, не вынырнуть. И именно с ним хочу этих детей, мальчишек, моментально запавших мне в сердце.
— Если ты меня сам не оставишь, я буду рядом всегда, не смотря не на что, обещаю, — это верно звучала как клятва, таковой она и была, и она подействовала.
Моё обещание удовлетворило его. Кирилл сморгнул, растопил лёд в глазах, и кивнул.
— Мы можем их забрать сегодня? — спросил он, не оборачиваясь к Ирине Григорьевне, смотря только на меня.
А у меня было такое чувство, что я контракт на свою душу с ним подписала. Подписала, и не жалею. Кому ещё вручать свою душу и сердце, если не тому, кого любишь.
— На Романа готовы все документы, не вижу препятствий, но на Андрея, ещё предстоит… И вы не женаты Кирилл Дмитриевич, я же уже говорила… — начал Ирина Григорьевна, но Кир перебил её.
— Иди, сообщи пацанам, пусть собираются, — и подтолкнул меня к двери.
Так в этот день мы стали родителями, пусть ещё только номинально, и нам многое предстоит узнать, многому научиться, но сжимая в объятиях улыбающегося Ромку, когда мы ехали домой, и, ловя искры надежды в голубых глазах Андрея, я знала, что сделаю всё, чтобы они были счастливы, и от них никогда не будет пахнуть этим холодным казённым, горьким ароматом.
28
— Иди сюда, зеленоглазая! — Кирилл перехватил меня в коридоре, и затащил в нашу спальню, сразу прижав спиной к двери, навалившись всем телом, я даже пискнуть не успела.
Он надавил пальцами на мой подбородок, и тут же нырнул горячим языком в мой рот, захватывая полностью всю территорию, властно и жадно.
Я протестующе застонала, и попыталась выкрутиться, особенно, когда почувствовала, его горячие ладони, заскользившие по бёдрам под подолом моего домашнего платья.
— Кирилл! Что ты делаешь? — задыхаясь, бормотала я, отвоевав немного свободы, стараясь вывернуться, из крепких объятий. — Там же мальчишки…
И в подтверждении моих слов, снизу, из гостиной раздался Ромкин смех, и бубнёж Андрея.
Они играли в приставку, вернее Андрей играл, а Ромка наблюдал, и скакал рядом, перекрывая порой обзор. Я тоже там, рядом с ними сидела, только
— Они играют, и переживут твоё десятиминутное отсутствие, — проворчал Кир, и, не подумав останавливаться, задрал платье мне до талии, впечатал в промежность мне свой стояк. — У меня скоро яйца лопнут. Ты динамишь меня, почти месяц!
И он подхватил меня на руки, и понёс к кровати.
— Кирилл, пожалуйста… — я даже не успела не о чём попросить, как мой рот тут же запечатали, накрыли губами и жадно стали целовать, путая мысли, туманя разум.
Я понимала, что такому мужчине как Кирилл, с его бешеным темпераментом, воздержание давалось очень тяжело. Понимала, но всё вышло само собой.
Пока мы все привыкали друг к другу в нашей теперь совместной жизни. Адаптировались, подстраивались. Причём детям было легче, чем нам. Они как-то гармонично приняли все правила поведения, и нормы. А вот нам пришлось эти правила устанавливать, и это нелегко, особенно когда ты всю жизнь жил для себя. Тут приходилось перекраивать свою жизнь, потому что все эти правила совместного проживания теперь в большей степени нужны были нам.
Перед новым годом, я познакомила детей с тётушкой, предварительно поговорив с ней. Но тётя Оля не нуждалась в моих внушениях, она искренне радовалась за меня, за нас с Кириллом, и мальчишек встретила как родных, особенно Ромку. Его невозможно было не полюбить с первого взгляда. Это белокурый ангелочек завоёвывал сердца сразу, устоять было невозможно. Андрей же наоборот своей серьёзностью, и неразговорчивостью, тоже сразу внушал уважение.
Потом был новый год, в кругу новой семьи.
Кирилл взял выходные, до этого почти безвылазно торчав в офисе, и мы целыми днями гуляли по городу, ездили на лыжные базы, на ёлки, представления, ходили в кино.
Это было незабываемо, и даже Кирилл, такой скупой на эмоции, улыбался, искренне радуясь детскому восторгу, который скользил даже в серьёзных глазах Андрея.
Единственное, что осталась за бортом, это наша интимная жизнь. Не хватало на неё время, потому что теперь нужно было подбирать место и время, а ещё и Ромка, просто поселился в нашей кровати. Даже если удавалось его уложить с вечера в своей комнате, он приходил спустя пару часов, забирался между нами, и, уткнувшись носом ко мне в грудь, засыпал, и тут же просыпался, стоило его только отнести назад. Не в какую не хотел спать один, плакал так жалобно, что сердце моё таяло. Кир скрипел зубами, но молчал, видя мой умоляющий взгляд. Поэтому ни о каком интиме, и речи не шло.
И вот сегодня видимо у кого-то закончилось терпение. Честно, я думала, что он уже ушёл, и вот теперь поплатилась за свою беспечность, потому что, с меня бесцеремонно срывали трусы, резко разведя бёдра, пристраиваясь к раскрытой промежности.
— Не переживай, зеленоглазая, — пыхтел Кирилл, — ты довела меня до того, что мне и пары минут не продержаться.
Он уже почти вошёл, когда внизу заверещал Ромка, и снова забубнил Андрей, и я смирившаяся и размякшая, от грубых ласк, снова вся напряглась, метнула на дверь встревоженный взгляд, и Кирилл зарычал, просто упав на меня сверху, так и не доведя до конца начатое.