Никита Хрущев
Шрифт:
В 1963 году Хрущев предложил устроить встречу между руководителями СССР и КНР на высшем или на высоком уровне. КПК согласилась на это. Но еще до встречи в Китае был напечатан большой, претенциозный и догматический документ – «Предложения о генеральной линии международного коммунистического движения». В СССР он не был сразу опубликован, и китайское посольство, а также ряд других китайских организаций распространяли везде, где можно, отпечатанные массовым тиражом на русском языке «Предложения». Встреча делегации КПК во главе с Дэн Сяопином и делегации КПСС во главе с М. А. Сусловым проходила отнюдь не в дружеской атмосфере. Как раз во время переговоров советская печать опубликовала все 25 пунктов китайских «Предложений», а также «Открытое письмо ЦК КПСС» с развернутой критикой предложенной китайцами «генеральной линии». Как и следовало ожидать, делегации КПК и КПСС не пришли к взаимному согласию, и встреча была прервана 20 июля по настоянию КПК. В Пекине китайской делегации был устроен торжественный прием, на аэродром прибыл сам Мао.
Ухудшение межпартийных отношений повлияло на все сферы сотрудничества. Сократилась
Эти заявления означали фактически разрыв между КНР и СССР. Китайскую печать заполнили статьи с грубой критикой всей внешней и внутренней политики Советского Союза. Такая же критика звучала на русском языке в передачах китайского радио. Она все более персонифицировалась и направлялась лично против Хрущева, называемого в Пекине «главным ревизионистом», который ведет Советский Союз к сговору с империалистами и стремится превратить СССР в капиталистическую державу.
Разрыв с Китаем привел к ухудшению отношений между СССР и Румынией, так как Румыния пыталась занять в советско-китайском конфликте нейтральную позицию. Отношения с Югославией, напротив, стали улучшаться. В августе 1963 года Хрущев провел там часть своего отпуска. Еще раньше Тито приезжал в СССР для переговоров и отдыха.
Осенью 1963 года исполнялась 10-я годовщина сентябрьского пленума ЦК и избрания Хрущева Первым секретарем ЦК КПСС. В печати стали появляться слова о «великом десятилетии». Этот юбилей был, однако, испорчен поступавшими в Москву сведениями о плохом урожае. Из-за очень суровой зимы во многих местах погибли озимые, а жаркое лето отразилось на урожае яровых культур и овощей. В отдельных городах случались перебои с продажей хлеба и муки, у хлебных магазинов выстраивались длинные очереди. Хрущев решил совершить краткую поездку по стране, чтобы определить масштабы бедствия. Он побывал на Волге, Кубани, в южных областях Украины. В его речах зазвучали уже иные ноты. Конечно, он продолжал говорить о внедрении кукурузы и изменении структуры посевов. Однако главной темой его выступлений стала химизация сельского хозяйства, увеличение производства минеральных удобрений и гербицидов. Конечно, о минеральных удобрениях немало говорили и в прошлом. Но говорили много, а делали мало. В 1962 году в СССР производилось всего 17 млн тонн минеральных удобрений, и на гектар пашни их вносилось в 3 раза меньше, чем в США, в 7 раз меньше, чем во Франции, в 11 раз меньше, чем в Англии, в 15 раз меньше, чем в ФРГ. Почти не производились гербициды, хотя потери от сорняков и вредителей были очень велики.
Результаты химизации сельского хозяйства могли появиться не очень скоро, а дефицит зерна ощущался уже в 1963 году. Чтобы обеспечить бесперебойное поступление хлеба в города и избежать рационирования, Хрущев предложил закупить 10 млн тонн пшеницы за границей. Зерно приобреталось главным образом в Канаде, а также в Австралии, Румынии и некоторых других странах. Впервые за всю свою историю Советский Союз пошел на столь большие закупки зерна за границей.
1961–1963 годы. Изменения в области культуры и идеологии
Несмотря на краткость, этот период оказался крайне важным и в некоторых отношениях переломным в истории советской культуры. Было сказано и сделано много такого, что потом не удалось вытравить из сознания поколения, которое с определенными оговорками можно было бы назвать «поколением XX съезда». Именно в начале 60-х годов более четко определились две линии в идеологии и культуре. Одна – линия прогресса, преодоления застоя и догматизма, расширения возможностей для социалистического творчества и плодотворных поисков новых путей, форм и методов социалистического развития, проявления определенной терпимости и либерализма, ограниченного диалога. Другая – линия консерватизма и плохо замаскированного сталинизма, оправдания и обеления прошлого, нетерпимости и административного произвола. В литературе первая линия наиболее ярко выразилась в работе журнала «Новый мир», редакционную коллегию которой в 60-е годы возглавлял А. Т. Твардовский, вторая линия была представлена журналом «Октябрь» во главе с писателем В. Кочетовым. Как раз в 1961 году Кочетов опубликовал в «Октябре» свой программный роман «Секретарь обкома», который резко критиковали в первом номере журнала «Новый мир» за 1962 год. Эти же две тенденции можно было проследить в области театра и кино, изобразительного искусства, в общественных науках.
Отчетливый подъем наметился в гуманитарных науках, что проявилось, в частности, на Всесоюзном совещании заведующих кафедрами общественных наук в феврале 1962 года и на Всесоюзном совещании историков в декабре того же года. Расширялась тематика и углублялось содержание исследований в области экономики, которые послужили теоретической основой более поздней экономической реформы 1965 года. Была создана Советская
Изменялся облик художественной литературы и соответственно ее влияние на жизнь общества. Заметным явлением стало, например, издание сборника стихотворений М. Цветаевой в 1961 году – первая подобная публикация стихов крупнейшей русской поэтессы, покончившей с собой в 1941 году, вскоре после возвращения в СССР из эмиграции. Всеобщее внимание привлекли мемуары И. Г. Эренбурга «Люди, годы, жизнь», которые печатались в «Новом мире» и первый том которых уже в 1961 году был издан отдельной книгой.
После XXII съезда КПСС в художественной литературе нашла отражение и тема лагерей и тюрем. Ей посвящен один из ярких эпизодов в романе Ю. Бондарева «Тишина». Но самым значительным событием стала, конечно, публикация в № 11 журнала «Новый мир» за 1962 год повести А. И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича». Вопрос о такой публикации не мог самостоятельно решить главный редактор А. Твардовский, хотя он счел повесть Солженицына выдающимся произведением и с чисто литературной точки зрения. Твардовский действовал настойчиво, но осторожно. Он хорошо знал, что еще два года назад был не только запрещен, но и «арестован» роман В. Гроссмана «Жизнь и судьба», в котором также поднималась тема сталинских лагерей. Гроссман передал свою рукопись в журнал «Знамя», но через несколько месяцев все ее экземпляры были изъяты по решению властей из редакции, из квартиры писателя, у некоторых его друзей, а также из сейфа А. Твардовского в редакции «Нового мира». Между тем B. Гроссман был одним из наиболее известных советских писателей, тогда как Солженицын – всего лишь скромным учителем физики в рязанской школе. Прочитав повесть, Твардовский не спешил с ее публикацией и представлением в цензуру. Собрав немало восторженных отзывов крупнейших литераторов, включая C. Маршака, К. Чуковского, К. Симонова и других, он передал текст повести самому Хрущеву. Помощник Хрущева B. C. Лебедев прочел ее Никите Сергеевичу в конце августа или начале сентября 1962 года. Повесть понравилась Хрущеву, а также Микояну. Однако сведения о режиме и порядке в лагерях, даже сталинского времени, считались тогда секретными, и потому вопрос о публикации произведения Солженицына был включен в повестку дня очередного заседания Президиума ЦК КПСС, все члены которого получили срочно напечатанную редакцией «Известий» верстку. Никто, кроме Микояна, не возражал, но и не поддержал Хрущева. «Вы не разобрались в этом вопросе», – сказал Хрущев и перенес обсуждение на следующее заседание. Через неделю Президиум ЦК КПСС одобрил публикацию повести Солженицына. Это явилось важным событием не только в литературной, но и общественной жизни страны, которое вызвало множество откликов и в нашей стране, и за границей. Затем повесть была дважды издана отдельной книгой большим тиражом. В декабре 1962 года «Правда» опубликовала отрывок из рассказа Солженицына «Случай на станции Кречетовка», который вместе с рассказом «Матренин двор» был напечатан в первом номере журнала «Новый мир» за 1963 год. Вскоре и в других журналах стали появляться отдельные рассказы и повести о сталинских лагерях. Перестала быть запретной в художественной литературе, публицистике и тема советских военнопленных, их трагической участи. В военных мемуарах все чаще встречалась критика Сталина и репрессий, особенно среди военных кадров. Лишь немногие воспоминания (например, генерала А. Горбатова) были опубликованы, остальные широко распространялись в списках. Именно в это время возникло понятие «самиздат». Конечно, неконтролируемое распространение различных произведений, главным образом стихов и поэм, существовало и в 50-е годы. Теперь же широкое распространение в списках получили публицистические произведения, мемуары, повести, рассказы и романы. Такие рукописи, как «Крутой маршрут» Е. Гинзбург, «Колымские рассказы» В. Шаламова, «Это не должно повториться» С. Газаряна, «Очерки по истории агробиологической дискуссии» Ж. Медведева, оставляли глубокий след в сознании тех, кто их читал.
Постепенно изменилось к лучшему положение в кинематографии, театральной жизни. Как раз в 1961–1963 годах на экраны страны вышли такие получившие международное признание фильмы, как «Чистое небо», «9 дней одного года», «Иваново детство», «Живые и мертвые», заканчивались съемки большого двухсерийного фильма «Председатель», который вышел на экраны в 1964 году и имел громадный успех у советских зрителей. С постановки спектакля по пьесе Б. Брехта «Добрый человек из Сезуана» начал работу Театр драмы и комедии на Таганке под руководством Ю. Любимова. На многие годы этот театр стал самым посещаемым в Москве, особенно молодежью. Появился на экранах страны и сатирический киножурнал «Фитиль».