Нико
Шрифт:
— Его любовницу?
— Да, — он отпил глоток ледяной воды и почувствовал, как по венам пробежала прохлада.
— Это было тяжело для нее. Они любили друг друга, но у него никогда не было шанса жениться на ней. Ее семье нечего было предложить. И, конечно же, браки Коза Ностры вечны, поэтому не было никакой возможности развестись, как только он женился на моей мачехе, — он осушил остаток стакана, пытаясь ледяным ожогом снять остроту горьких воспоминаний.
— Я построил казино в память о своей матери. Она была Вегас-танцовщицей в одном из шоу, она любила петь и танцевать, игру в азартные игры и вечеринки.
— Ты хочешь, чтобы семья была достойной?
— А какой бастард не хотел бы?
— Нико... — она придвинулась к нему поближе, и успокаивающим жестом погладила его по волосам, который облегчил боль, которую он никогда не осознавал в своем сердце.
— Любовь не стоит боли, — сказал он.
— Любовь создала тебя, — она прижалась к его щеке поцелуем, когда прошептала ему в ухо: — Угрожающе восхитительный, сексуальный, красивый босс мафии.
Если бы любовь была хоть немного похожа на то, что он чувствовал сейчас, он смог бы справиться с Тони, семьей, Фальцони и даже гребаными сицилийцами со связанными за спиной руками. Он сможет долететь до гребаной Луны, нырнуть на дно океана, поймать звезду и вернуть ее на землю. Почувствует ли он то же самое к своей сицилийской невесте? Он давно смирился с браком без любви, но никогда не понимал, что он может потерять.
В груди у него заурчало от удовольствия.
— Для тебя мистер Босс-мафии.
— Я слышала, что боссы мафии любят соблазнять дерзких хакеров, — она бросила на него соблазнительный взгляд сквозь завесу ресниц.
Он скользнул рукой под скатерть, чтобы погладить ее обнаженную кожу под юбкой.
— Я думал, это ты меня соблазняешь, — пробормотал он. — Приходить в мое казино в этих гребаных горячих чулках, в платье, которое просто умоляет мужчину снять его, танцуешь, как будто занимаешься сексом, позволяешь другому мужчине прикасаться к тебе... Ты должна была предугадать, что я не могу остаться в стороне.
— Значит, мы двое такие.
Долгое мгновение он не двигался. Если у него и были какие-то сомнения относительно причины ее появления в казино сегодня вечером, то теперь их не было.
— А почему костюм? — она протянула руку и ослабила его галстук.
— Костюм идет вместе с бизнесом.
— Так вот в чем причина? — она нагло развязала узел и расстегнула первую пуговицу на его рубашке. – Бизнес значит?
Это всегда было связано с бизнесом. А точнее местью. Желанием снова сделать его семью сильной. Но она делала это чертовски трудным, одаривая его долгими испытующими взглядами, дыша глубоко, чтобы он не мог не заметить, как ее грудь поднимается и напрягается под тугим лифом платья, облизывая губы, чтобы он мог наблюдать за движением ее маленького розового язычка и представлять, как ее сочный рот обхватывает его член.
— Нет ничего делового в том, что я хочу сделать с тобой прямо сейчас, — прорычал он.
— Значит, я во власти безжалостного, похотливого босса мафии? — она стянула с его шеи галстук и бросила его на свои колени в приглашении, от которого он не смог отказаться. Не было ничего, что он не сделал бы для нее в этот момент. Он был целиком и полностью в ее власти.
— Безжалостного? — спросил он, пытаясь взять себя в руки, и это его ничуть
Ее щеки вспыхнули восхитительным румянцем.
— Я знаю про твою репутацию.
— В бизнесе или в постели?
— Я видела, что ты делал для бизнеса, — она расстегнула две следующие пуговицы его рубашки и провела пальцами по бьющемуся пульсу на его шее. — Я жажду увидеть, что ты сможешь сделать в постели.
* * *
Обратный отсчет в секс-тайме с похотливым боссом мафии пошел.
Пять минут: Нико выдергивает Мию из кабинки, не обращая внимания на то, как задирается ее платье, когда она скользит по мягкой плюшевой поверхности сиденья.
Четыре минуты тридцать секунд: Нико зовет Ленни и говорит ему, что он воспользуется кабинетом Ленни. Приказывает Ленни держать еду теплой, а напитки холодными. Выхватывает у него ключ.
Три минуты тридцать секунд: Большой Джо отчаянно звонит охранникам, расположенным вокруг ресторана, и говорит им охранять задний коридор и офисную зону.
Три минуты: Нико наполовину тащит, наполовину несет Мию через ресторан в задний коридор, а Большой Джо бежит за ними. Люди спешат убраться с дороги Нико. Мия бормочет извинения и отговорки — больной родственник, смерть в семье, автомобильная авария, медицинский вопрос, срочная необходимость сорвать одежду и заняться горячим, диким сексом. Нет. Подождите. Это лишнее.
Две минуты: Нико отпирает дверь офиса и дергает Мию внутрь. Короткая пауза, чтобы сказать большому Джо стоять на страже и не беспокоить Нико, пока кто-то не умрет, и даже тогда, только если это касается кого-то из семьи.
Одна минута тридцать секунд: Нико захлопывает и запирает дверь. Толкает Мию к стене. Прижимается к ней всем телом и целует так сильно, что у нее перехватывает дыхание.
Тридцать секунд: Нико залезает под платье Мии и срывает с нее трусики. Мия поздравляет себя с тем, что не надела свои удобные хлопковые трусы.
Двадцать секунд: Нико дергает за шнурки, удерживая лиф платья закрытым, перекидывает бретельки через руки Мии. Платье падает на грязный пол. Нико рычит от удовольствия, помогая ей выйти из него.
Десять секунд: бюстгальтер откинут. Нико велит Мии оставить чулки и обувь. Мия догадывается, что это не потому, что он беспокоится о поле, который выглядит так, будто его никогда не мыли.
Пять секунд: Нико говорит:
— Раздвинь ноги для меня, Белла.
Наконец-то.
Одна секунда: Нико делает долгое неторопливое изучение обнаженного тела Мии, заставляя ее перегреваться. Глаза широко распахиваются, когда он замечает ее татуировку.
Пауза в секс-тайме.
— Мадонна, — Нико выдохнул это слово, и внезапная паника пробежала по телу Мии. Теперь она была готова. Теперь она была влажной. Сейчас она хотела его.
— На хрен. Насмотришься потом, — она потянулась к его поясу.
— Нет, — Нико схватил ее за запястье и отвел руку. Свободной рукой он провел по изящным линиям татуировки на ее боку, спускаясь к розовым лепесткам, покрывавшим ее бедро.
— Насколько далеко она у тебя тянется?
Она полуобернулась, чтобы показать ему изящный узор из цветов, который тянулся от ее ребер, вниз по боку и через бедро, где последние несколько лоз заканчивались рядом с ее холмиком.