НИКОЛАЙ НЕГОДНИК
Шрифт:
Следом из леса на поляну вылетели рыцари с длинными копьями, а за ними, с треском проламываясь сквозь заросли шиповника и дикой малины, и пехота.
– Убейте дракона!
– кричал всадник в белом плаще, укрывающем доспехи.
– Колдуна брать живьем!
– А вот ни хрена себе!
– возмутился Николай и попытался выбраться из-под годзилкиной защиты.
– Погоди, сейчас еще стрельнут, - новый залп застучал по шкуре ящера.
– А вот теперь моя очередь!
Над головой у Шмелева ухнуло, мощно загудело, а черед секунду на смену реву пламени
– Вылезай, чо!
Коля выскочил из укрытия, на ходу вытаскивая меч, и тут же пригнулся - чуть не задев волосы, со свистом пролетела вырванная с корнем береза. В лапах Горыныча самодельная булава казалась маленькой тростиночкой, будто рыбак с удочкой на плече стоит. Годзилка не глядя смахнул с коней трех рыцарей и, радостно взвизгивая неожиданным фальцетом, бросился догонять разбегающихся в разные стороны кнехтов. Оставшийся в седле граф попытался ударить в спину, но копье бессильно скользнуло по чешуе, не причинив вреда. Змей в ответ отмахнулся хвостом, и Гуго фон Дигенгейм слетел с коня, придавив приходящего в себя Базеку.
– Ты чего творишь, гадина?
– закричал возмущенный кот и тут же резко замолчал, понимая, что произошло нечто необычное. Он вытащил зажатые железной тушей задние лапы и отпрыгнул от рыцаря, пытающегося достать говорящее исчадие ада мечом.
– Брось ножик, брось ножик, я сказал!
Шмелев обернулся на незнакомый голос и чуть не поплатился за это - чужое копье ткнулось в живот, заставив согнуться пополам. Но сделанная многомудрым волхвом кольчуга выдержала, только остатки завтрака из желудка сильной струей плеснули на сапоги набегающего добить противника. Тот поскользнулся и пролетел ногами вперед по мокрой траве, удобно подставив незащищенное горло.
– А, бли-а-а-а! Наших бьют!
– Базека поднырнул под вражеский меч и вцепился графу в забрало. Толстый металл поддавался с противным скрежетом, отлетели в стороны клочки изодранной задними лапами кирасы, и противник быстро затих, немного подергав ногами.
– Следующий, мяу! То есть бли-а-а-а!
Желающих не находилось, и коту самому пришлось отлавливать не успевших разбежаться пехотинцев, с завистью прислушиваясь к доносившимся издалека смачным шлепкам годзилкиной дубинки.
– Горыныч, брат, оставь маненько!
– вошедший в азарт Базека бросился было к лесу, но чуток притормозил около Николая, который сидел на на безголовом противнике и тихо постанывал, держась за живот.
– Чего, хозяин, совсем хреново?
– Ага, - через силу произнес Шмелев.
– Как на хвост наступили?
– Хуже. Как в марте гулять не пустили, - Коля постарался объяснить привычными коту понятиями.
– Негодяи! Я отомщу! Ты только держись, князь!
– последние слова послышались уже издалека.
– И этому отомщу, и тому… Эй, лохматый, стой! И тебе тоже!
Что было дальше, Николай уже не слышал - потерял сознание. А очнулся только от громких команд волхва:
– Добычу в кучу складывайте, ироды. Куда потащил?
– Дык эта… - оправдывался уличенный в мародерстве горожанин, - отмыть, значицца, хотел.
– А в рыло не хотел? Князь тут, живота своего не жалея, народные гуляния устраивает, а ты, сволочь, его законные трофеи утаиваешь?
– тут Серега обратил внимание на открывшего глаза Шмелева.
– Ой, извини, я и забыл, что ты отдыхаешь.
– Тебе бы так отдохнуть. Фигли тут за толпа?
Волхв покрутил головой по сторонам:
– Где толпу видишь? Люди серьезным делом заняты - празднуют. Кстати, отец Мефодий предложил сегодняшний день назвать "Днем вооруженного захватчика" и отмечать его каждый год.
– Ты подсказал идею?
– Не-а. Змей твой, Годзилка. Образованный какой - ужас. А вот, кстати, идут, полюбуйся.
Коля приподнялся на локте и посмотрел в указанном направлении. Из леса вышла весьма колоритная парочка - громадный дракон в сопровождении вооруженного тяжелым кадилом священника. Они о чем-то мирно беседовали, для чего Годзилке пришлось низко склонить голову. Не дойдя до князя пару шагов, батюшка перекрестил его и бодрым голосом доложил:
– Ну, вроде всех прибили, слава тебе, Господи! Сейчас еще Хведор со своими охламонами обшарит вокруг, да и пировать можно идти.
– Сколько всего-то было?
– поинтересовался волхв.
– Сотни три али чуть поменьше - штук двести пятьдесят. Кто же их считать будет, да и зачем?
– А ты чего на штуки-то счет ведешь?
– Как же еще?
– удивился отец Мефодий.
– Чай это же латиняне были. Ой, смотри, Серега, не доведет тебя до добра твое старобожие. Крестился бы, а? Мне ить как раз купель с иликтрическим подогревом испытывать не на ком.
– Вот только давайте обойдемся без религиозных диспутов, - поморщился Николай, тяжело поднимаясь на ноги.
– Кота никто не видел?
– Тута я, - из-за годзилкиной лапы показалась довольная кошачья морда.
– Звал? А пожрать нет ничего?
Повисло неопределенное молчание. Благостное выражение с Базекиной физиономии медленно сползло, и он обвел всех грустным взглядом:
– Вы чего, действительно с собой съестного не прихватили?
Волхв только руками развел. Народ бежал сюда из города, привлеченный лесным пожаром, устроенным Годзилкой, и никому в голову не пришла мысль о еде. А уж потом, когда обнаружили такую шикарную потеху, то и вовсе одна мысль осталась - успеть бы кого приложить.
– Слушай, а может, среди трофеев поискать?
– Ты еще мышей предложи наловить, - обиделся кот, но пошел осматривать сваленную в кучу добычу. Через какое-то время послышался его довольный голос: - Нашел!
– Тащи сюда, поделишься, - предложил Николай.
– Не подниму. Я рыцаря живого нашел. Его прямо в железе сюда бросили.
– Вкусный?
– сразу оживился Змей.
– Отдай мне.
И тут же охнул от весьма ощутимого удара кадилом в глаз.
– Это что за людоядение, а? Нехрен, прости меня, Господи! Пленного есть не полагается. Его нужно сперва допросить, а уж потом…