НИКОЛАЙ НЕГОДНИК
Шрифт:
Волхв перекрестился, и в тесном закутке у дверей заметался сгусток тени, смутно напоминающий человеческий силуэт. Его корежило и перекручивало, мелкие клочья черного тумана отрывало невидимым ветром и поднимало к огню свечей, где они истаивали без следа.
– Э-э-э… - Коля удивленно округлил глаза.
– Ты же… Нельзя же?
– Почему? С какой стати я буду отвергать новые достижения цивилизации?
– Серега ухмыльнулся и потянул Шмелева за рукав.
– Пошли править, князь!
Поздней ночью из опустевшей церкви, двери которой и в голову не пришло никому запирать, вышло неопознанное нечто. Точнее, просочилось сквозь щель между створками тонкой струйкой и поползло
– Ы-ы-ы… - тянул на одной ноте.
– Ы-ы-ы…
Где-то в городе вздрогнул оборотень, ощутивший удар по натянутым нервам. Беспокойно заворочался во сне подгулявший на празднике Годзилка. А кот Базека уронил честно уворованный горшок со сметаной. Неслышный вопль промчался сквозь Татинец и резко оборвался, оставив после себя только испуганный плач проснувшихся в колыбелях младенцев.
Человек усилием воли стиснул зубы и поднялся, пошатываясь из стороны в сторону. Если только его можно было назвать человеком - обожженное до костей лицо со свисающими лохмотьями кожи ничем не напоминало давешнего славельского купца, пытавшегося подкупить десятника в оцеплении у церкви. Пропало благополучное брюхо, а вместо него ребра выпирали сквозь прорехи в одежде.
– Ы-ы-ы… я отомщу!
– хриплый голос звучал еле слышно.
Руки с длинными когтями сами нащупали медальон на груди и сжали.
– Опять тебе не спится, колдун!
– недовольный возглас Великого Магистра раздался прямо в голове и отозвался сильной болью.
– Что еще случилось? Ты везешь мне его сердце?
– Нет, мессир, - пробормотал человек.
– Он живой.
– Что?
– новая боль заставила упасть на колени.
– Кто два дня назад утверждал обратное? Ты лжешь мне, Артур!
– Нет, мессир, - на этот раз в голосе проскользнула и пропала тщательно сдерживаемая ярость. Его, Артура фон Юрбаркаса, обвинил во лжи смертный. Пусть не простой, но смертный.
– Он действительно был мертв. Я сам это видел.
– Рассказывай, - потребовал Магистр.
– Рассказывай все как есть.
– Слушаюсь, - колдун глубоко вздохнул, закрыл глаза и приложил медальон ко лбу.
– Слушайте, мессир. Мне нечего скрывать.
Передача мыслей отняла много сил, и Артур не устоял на ногах - упал навзничь, раздавленный накатившейся слабостью. Так плохо ему не было никогда, хотя на несколько веков своего существования успел повидать всякое. Это поручение оказалось самым сложным. Сначала долго вживался в личину славельского купца. Хвала Повелителю, что тот оказался бездетным вдовцом, иначе полностью освоиться не помог бы даже съеденный сырым мозг жертвы. Но трудности все равно оставались - обязательное посещение бани оказалось пыткой, а ежеутреннее умывание оставляло на лице пятна ожогов, которые удавалось спрятать только наведенным мороком.
И постоянное чувство голода, тянущее, изнуряющее, сжигающее изнутри. Страшное испытание, когда вокруг столько людей, здоровых, румяных, полнокровных… Но приспособился и даже стал находить определенную пикантность и остроту в крысиной крови. А если удавалось подманить доверчивую собаку, то пиршество получалось вообще выше всяких похвал. Но это редко, так как при частых пропажах могли поднять тревогу хозяйственные домовые.
Как же фон Юрбаркас их всех ненавидел! Этого князя, приютившего в городе множество противных цивилизации существ, наглого язычника волхва с его мерзкими опытами и горящими порошками, старого водяного, выбившего верхний правый клык из-за выброшенного в реку мусора. Всех ненавидел! Но ничего, придет время, и он отомстит. Обязательно. Страшно.
– Артур, ты меня слышишь? Артур!
– крик Великого Магистра опять пронзил острой болью и вырвал из сладких грез о будущей мести.
– Куда пропал?
– Я здесь, мессир, - колдун с трудом приподнялся и сел.
– Слушай внимательно - у тебя есть месяц на подготовку. Завтра я передам приказ одному из отрядов… Да, ближайшему. Но поосторожнее с ними. Во всяком случае, пока не выполнишь поручение. А потом… потом делай что хочешь. Все, что хочешь. Понятно?
– Спасибо, мессир.
– На здоровье, Артур. Рад проявить заботу. Цени.
– Я ценю, мессир.
– Тогда приятного аппетита. И еще раз напоминаю - осторожнее, рыцари Пшецкого крульства отличаются буйным нравом.
– И изысканным вкусом, - двусмысленно дополнил фон Юрбаркас.
– Как знаешь, - послышалось в ответ.
– Жди и готовься.
– Да, мессир. Все во славу Ордена.
– Именно, - последнее слово всегда оставалось за Великим Магистром.
Но это не расстроило Артура, наоборот, радостное известие ободрило и поддержало. Месяц ждать… ерунда, зато потом появится пища, настоящая, к которой привык с детства.
В своем предположении о происхождении вампира местный оборотень ошибался - не Трансильвания, Карпаты или Бавария, нет. Фон Юрбаркас был родом севернее, из тех краев, где холодные волны Янтарного моря постепенно переходят в поросшие кривыми соснами дюны и прибрежные болота. Где по соседству страна крупных и вкусных шпеков позволяет жить сытно и беззаботно целому племени сородичей Артура. Так что обещанные Магистром рыцари будут встречены с подобающим вниманием. Ну а пока…
А пока колдун опять обернулся черным туманом и направился к реке, чтобы перебить голод хотя бы лягушками. На берегу он принял человеческий облик и опасливо огляделся - попадаться под тяжелую руку водяного не хотелось. Последний, по природной русской дремучести, мог не оценить гастрономических пристрастий и просто дать по ушам. Дедушка Бульк требовал обязательно съесть все пойманное и не понимал, как можно только выпить кровь, а остальное выбросить. Темнота, одним словом.
Кстати, вот там, на камне, не он сидит? Артур прислушался к завыванию в пустом желудке, но не стал рисковать, развернулся и бегом бросился прочь. Терпение… Еще месяц терпения…
Русалка, сидевшая на берегу, обняв колени, подняла голову при звуке быстро удаляющихся шагов. Нет, это не он. И сегодня не придет, как не приходил вчера. И никогда еще не приходил. Кроме как в мечтах.
Над ухом вился надоедливый комар, зудел, кружился, потом решился и сел. Несколько недоуменно потоптался по холодной коже и поплатился за ошибку жизнью - узкая ладонь с длинными пальцами прихлопнула назойливое насекомое. Да так и осталась прижатой к щеке, поддерживать тяжелую от невеселых дум голову.
Пусть сегодня у всех праздник - она не все. Это не для нее со стен города поют разухабистые песни загулявшие лешие. Хотя и стучит, бешено колотится от радости за любимого обычно медленное сердце, пусть. Решение уже принято и благосклонно одобрено старыми богами, пославшими ясный знак. И всего-то нужна самая малость - забыть.
Вот только не хочется и не можется. Да идут они лесом, эти старые боги! Что им за дело? Ей ведь многого не надо - просто ждать, как ждала уже не первый день, не первый месяц, не первый год. А вдруг сегодня произойдет еще одно чудо? Они случаются, эти чудеса, ведь правда? Появится, сядет рядом и улыбнется. И станет теплее холодная русалочья кровь, заалеют девичьи щеки. Если случится чудо.