НИКОЛАЙ НЕГОДНИК
Шрифт:
Но гораздо большая неприятность - в сортир действительно очень нужно. Да, не стоило на пиру налегать на медовуху и квас. Но не просить же собственных убийц на пару минут остановить погоню, а то до того приспичило, что и до ближайших кустиков не дотерпеть. Может, попробовать? Нет, лучше не надо. До реки бы добежать - там уже не возьмут. Вот он - берег. И кустики по его краю. А сзади… сзади послышался гулкий шлепок пополам с костяным хрустом и жалобные крики. Николай обернулся, переводя дыхание, и рукавом размазал по лицу пот с кровью.
На
– Будь здоров, пресветлый князь. Подобру ли почивалось?
Коля с трудом выдавил улыбку:
– Здорово, дед. Как же тут уснуть, сам видишь - блохи одолели.
– Это точно, - крякнул водяной и сбил с ног еще одного нападавшего. Второй удар пришелся ребром весла по физиономии.
А в тылу врага появился новый воин. Точнее - воительница. Как же можно было сразу не заметить разметавшиеся в боевом азарте длинные, гораздо ниже пояса, волосы. В руках у нее было еще одно весло, но за это Николай полностью не ручался. Дева-воительница держала оружие за средину, как боевой шест изредка появляющихся в Татинце желтомордских монахов, и стремительный круг над головой гудел предупреждающе и опасно. На легкую добычу (как же, с бабой не справиться) наскочили сразу двое. Один тут же получил сильнейший тычок в живот и свернулся калачиком - кованая кираса под одеждой вмялась и стукнулась о позвоночник. Второй поднырнул под вращающийся пропеллер и попробовал достать по ногам, но отлетел с разбитым затылком.
Отдышавшийся Николай зарубил отступающего от водяного вражину со спины. Какая уж тут галантность и сантименты…
– В воду их гони, князь!
– крикнула воительница.
– Спасибо за помощь, красавица!
– откликнулся Шмелев.
– А не уйдут по реке-то?
– От нас?
– звонко захохотала русалка.
От красивого даже в бою девичьего смеха стало вдруг легче. Показалось, что и раны затягиваются. Нет, точно. Уже и кровь с головы не сочится. Или действительно на победителях заживает быстрее? Николай недоверчиво подпрыгнул, проверяя ощущения, и шагнул вперед.
– Дед, оставь хоть одного для допроса!
– Кота своего наглого поучи! Девке спину прикрой!
– Где?
И успел прыгнуть к русалке, почти на лету ухватил за плечи, развернул, подставив под брошенный нож окольчуженную спину. Сильно стукнуло в поясницу - целили девушке в грудь, а она Коле до плеча разве что в прыжке достанет. Инерция протащила чуть дальше, в самом пудов пять с половиной будет, да доспех… Протащила и бросила в объятья лицом к лицу. Или камешек удачно подвернулся?
Хотя вокруг еще с криками бегали от дедова весла уцелевшие противники, но их Шмелев уже не видел и не слышал. Так вот они какие на самом деле - тихие омуты. Зеленые омуты русалочьих глаз. И где-то там, в глубине, - черти. Отчего бы им там не водиться?
– Ты… - хрипло прошептал Николай, не выпуская русалку.
– Я, - призналась та и выронила свое оружие.
– Твою мать!
– только и смог произнести князь, когда тяжелое весло упало на ногу.
Воительница испуганно отшатнулась, потянув за собой Шмелева. Коля неловко переступил, споткнулся, и оба покатились по песку, остановившись в интересной позе у большого камня. Старый водяной, уже вязавший единственного оставленного в живых противника, с пониманием отвернулся.
– Дед, ты чего рожу воротишь? Помоги.
– Да Бог с тобой, княже, - Бульк подвинулся подальше.
– Чай и сам справишься - ваше дело молодое.
– Чего мелешь, коряга мокрая? Она головой о камень приложилась. Помоги поднять, а то у меня нога…
Водяной для верности еще раз оглушил связанного пленника и поспешил на выручку.
– Ничего страшного, - успокоил он после быстрого осмотра.
– Сомлела малость, с русалками такое бывает.
– И чего?
– А ничего, полежит да встанет. Чай не… хм, ну, да ты ишшо молодой, не поймешь. Дай ка ногу твою гляну.
Дед помог князю сесть и несколькими сильными тычками корявого пальца снял боль.
– Спасибо. Ты где точечному массажу учился?
– Да был тут один, - усмехнулся водяной, поглаживая зеленую бороду.
– Лет пять назад утопили, теперь у меня живет. То есть - не совсем живет… так, бродит туда-сюда по дну, за раками зимующими присматривает, нерестом руководит. А чего? Кто просил Савве в спину иголки втыкать? Мало ли что золотые.
– Серьезно? Иглоукалывание от радикулита - первейшее средство.
– Может быть. Но зачем было на домовых свое искусство тренировать? Не по-людски это.
– У Саввы домовой был?
– Ну, дык. Как же без него? И в церкви прибирался, за свечами приглядывал, кадило раздувал. Чай у нас у каждого крещена душа, не нечисть какая. А желтомордский лекарь его того… замордовал. Эх… Сейчас-то вредителя в строгости держу. Хочешь посмотреть? Позову. И Яну нашу на ноги подымет. Кудесник, право слово, хоть и сволочь утопленная.
– Стой, погоди, не надо поднимать пока!
– испуганно попросил Николай и метнулся в сторону прибрежных кустов.
Скоро оттуда раздался вдох облегчения, потом леденящий кровь вопль и следом - громкий взрыв, поднявший почти до небес черное пламя. Старый Бульк бросился на помощь. К счастью она не потребовалась - князь стоял закопченный, с точащими дыбом волосами, но невредимый. Только побелевшие пальцы стиснуты на завязках штанов.
– Чего это было, Василич?
– водяной беспокойно оглядывался по сторонам.
– Твои огнестрельные штучки?
– Нет, - Шмелев передернул плечами и толкнул ногой что-то круглое.