Николай Петров
Шрифт:
И ее всхлип.
Гнев закипает в моей груди, пока тихо открываю дверь.
Три медленных шага внутрь, и я вижу мужчину в белой майке, который стоит ко мне спиной. Его светловолосая голова опущена вниз, он склоняется над чем-то перед собой, штаны спущены до колен.
— Я же сказал тебе сосать. То, что ты должна оставаться девственницей, не означает, что твой рот не может быть оттрахан, — его рука дергается, и я вижу, как он сжимает прядь длинных рыжих волос.
— Пожалуйста, не делай этого!
Страх,
Он снова наклоняется, худое тело заставляет позвоночник проступать под тканью майки.
Я подвожу кончик ножа к его позвоночнику и сильным ударом глубоко вонзаю его.
Он вскрикивает и падает, его ноги подкашиваются. Мне удается схватить его за майку и не дать ему упасть на Наталью.
Ее большие, полные слез зеленые глаза смотрят на меня поверх его извивающегося тела.
— Николай? — она изо всех сил пытается встать, но ее руки связаны за спиной.
— Тсс, детка. Я с тобой, — мои руки ищут ее и обнимают за талию. Я легко поднимаю ее и отодвигаю от мужчины, который лежит на полу между нами.
— Я, я убью тебя! — взвизгивает блондин, когда его ноги упираются в кровать. Кровь стекает тонкими ручейками по спине, пропитывая белую майку и пол.
— Наталья. С тобой все в порядке? — перерезая стяжки, удерживающие ее запястья, ловлю себя на том, что провожу по ней руками, одновременно проверяя, нет ли ран, и чтобы утолить непреодолимую потребность, с которой я боролся неделями, прикоснуться к ней.
Она обвивает руками мою шею и крепко прижимается ко мне всем телом. Всхлипывая, я чувствую, как ее горячие губы прижимаются к ямке на моей шее.
— Я так испугалась! — она отводит лицо назад настолько, чтобы соприкоснуться с моими губами.
Игнорируя стоны мужчины позади меня, я запускаю пальцы в ее волосы и притягиваю к себе, чтобы овладеть ею, опустошить мягкие губы и напасть на ее язык своим собственным.
Затаив дыхание, я отстраняюсь.
— Мне нужно выяснить кто они такие. Они тебе что-нибудь сказали?
— Нет, они просто продолжали говорить о том, что я должна быть девственницей, но они держали меня до тех пор, пока не поступит оплата, — ее руки обвиваются вокруг моей талии, и она прижимается ко мне.
Мой член твердеет в штанах и прижимается к ее животу.
— Тебе нужно подождать в комнате напротив. Комната сто семьдесят семь, — я отстраняюсь и обхватываю ее лицо окровавленной рукой. — Не заходи в комнату сто семьдесят девять, хорошо?
Ее ресницы трепещут, когда она смахивает слезы.
— Да, хорошо, — мой взгляд останавливается на ее зубах, сжимающих нижнюю губу. — Спасибо.
Я прижимаюсь губами к ее виску, затем мягко подталкиваю к
— Я скоро приду. Никому не открывай дверь, я открою ее сам, как закончу.
Когда слышу тихий щелчок защелки, чувствую, как мое лицо каменеет, а плечи расправляются.
— Ну же, сукин ты сын. Кто тебя нанял?
Его ноги расположены под странным углом под корчащимся телом. Запах мочи смешивается с одеколоном и затхлым запахом кровати.
— Пошел ты! — сопли и слезы размазываются по его красному лицу.
Я приседаю на корточки рядом с ним, отбрасывая от себя его бесполезную ногу.
— Ты умрешь сегодня ночью. Решай сам, будет это быстро или медленно.
Он хватается за кровать в тщетной попытке оторвать от пола парализованную нижнюю часть тела.
— Они знают, что мы здесь. Они придут за ней.
— Ты не знаешь, кто я, не так ли? — мои пальцы вдавливаются во впадины мокрых щек, когда сжимаю лицо, чтобы он посмотрел на меня. Одна его рука выпутывается, чтобы вцепиться в мою, но я отбрасываю ее.
— Меня зовут Николай Петров.
Вот оно. Бледнеющие щеки, закатывание глаз, учащенное дыхание, когда он пытается оттолкнуться от меня.
— Нет! Пожалуйста! Я буду говорить! — высокий, надтреснутый голос мог принадлежать подростку.
— Конечно, будешь, — мне надоело быть в согнутом положении. Колени уже не такие гибкие, как раньше, несмотря на регулярные тренировки в спортзале. — Пойдем, устроим тебя поудобнее.
Схватив его сзади за майку, поднимаю на кровать. Кровь растекается по одеялу, когда я тяну его так, чтобы он оказался в центре.
— П-пожалуйста! Я не знаю имени! Карлос знает, он был снаружи. Ты убил его? Конечно, ты убил его. Пожалуйста! Клянусь, я не знаю! — его руки опускаются на испачканное одеяло, и ему удается придвинуться на сантиметр ближе к изголовью кровати.
— Ты много говоришь, ничего не говоря. Давай начнем с того, что ты знаешь. Кто ты? — провожу кончиком ножа под его майкой пропитанной кровью, до пика на животе, а затем разрезаю ее.
— Дж-Джонни Митчелл, — глаза широко раскрыты, следят за движением ножа.
Этот жалкий трус пытался изнасиловать мою девушку.
Мою.
Гнев поднимается во мне, и я провожу длинный разрез по дрожащему животу чуть выше пояса. Кипящая кровь вырывается из раны, а его крик пронзает уши. Я запихиваю тряпку в открытый рот. Он откидывается на подушки, руки тщетно пытаются удержать выпадающие из раны розовые клубки его кишок.
— Скажи мне, Джонни Митчелл. На кого ты работаешь?
Тонкий нейлоновый шнур легко выскальзывает из моего кармана, и я вытягиваю его, чтобы найти середину. Одним движением ножа я разрезаю его на две равные части.