Николай Петров

Кобб М. А.

С тяжелым вздохом я убираю руку и пытаюсь стереть разочарование с лица.

На большом столе стоит графин с бурбоном и бокал. Мой шеф-повар всегда ставит один для меня на одно и то же место. Сегодня вечером я особенно благодарен за это.

Жгучий напиток прокладывает уютный путь, смешиваясь с водкой в желудке. В груди формируется теплота, пока я обдумываю свои слова.

— Ты сбежала из своей позолоченной клетки в логово льва, маленькая птичка. Я с радостью убью врагов наших семей, но твой отец мне как брат. Ты пыталась поговорить

с ним?

Я кладу руки на прохладный гранит стойки, и у меня мелькает мысль прислониться к ней лбом.

Ее стройная фигурка опускается на один из барных стульев, она бросает сумку и скрещивает руки в объемной толстовке перед собой.

— Моему отцу внушили ложь о том, что я ударила Светлану и что я капризная девчонка.

В уголках моих губ появляется улыбка.

— Правда?

Возможно, она более дерзкая, чем кажется.

Ее губы сжимаются в тонкую линию.

— Я пыталась. Но промахнулась. Тогда она позвала своих головорезов, чтобы они меня удержали, и вырубили. С тех пор так и было. Если я не проглатываю ее таблетки, они удерживают меня силой, — ее дрожь заставляет стул скрипеть.

Черт возьми, Иванов. С чем же ты столкнулся?

Окинув взглядом темную комнату, замечаю, как лунный свет проливается сквозь одно из дальних окон. Слишком поздно для того, чтобы разбираться с этим сегодня вечером.

— Ладно. Можешь остаться здесь на ночь. Но я не стану врать твоему отцу, если он позвонит и станет искать тебя, — наполняю свой бокал до краев и направляюсь в западное крыло.

Ее шаги почти не слышны, но мои, эхом отдаются по мраморному полу.

— Ты можешь остановиться в одной из гостевых комнат. Вот здесь.

Я останавливаюсь перед изысканной дверью с позолотой. Темное дерево кажется почти черным в тусклом свете бра.

— Спасибо, мистер Петров, — ее губы нежно формируют мое имя.

Пошлый ум цепляется за тот факт, что с тех пор, как много лет назад умерла моя жена, в этом крыле дома не ночевала ни одна женщина.

Из моей груди вырывается гортанный рык.

— Если случится что-то серьезное, моя комната в конце коридора. Комнаты прислуги в конце западного крыла, — жестом показываю туда, откуда мы пришли.

Кивнув, она поворачивается и толкает тяжелую дверь. Мягкий свет отражается от ее волос, словно горящий уголек в ночи.

У меня возникает мимолетное желание коснуться их, чтобы проверить, не обожгут ли они мои пальцы, но я сдерживаю себя и направляюсь в главную спальню.

Моя жизнь станет намного сложнее, я просто чувствую это.

У меня трясутся руки, а желудок сводит. Но облегчение от того, что я могу остаться на ночь, неизмеримо.

Комната немного больше и роскошнее моей, но здесь уютно. Рядом находится большая ванная комната,

в которой я сбрасываю сумку с плеча на пол.

Мне удалось сбежать.

Даже если это всего на одну ночь, я в безопасности от нее и головорезов, которых она содержит.

Грусть закрадывается в мысли, когда думаю об отце, но он давным-давно потерял ко мне всякую любовь.

Может быть, мистер Петров поможет мне сбежать. Пряный аромат его одеколона все еще витает в воздухе. Он того же возраста, что и мой отец, но выглядит гораздо моложе и здоровее.

Глядя на него ясными глазами, я бы никогда не догадалась, что ему за пятьдесят, если бы не седина в бороде.

Дрожь в руках привлекает мое внимание в зеркале, когда я убираю волосы с лица. Почему я так нервничаю? Я должна чувствовать облегчение.

Но сердце словно выскакивает из груди, а по конечностям будто ползают муравьи.

Наверное, нервы.

Вечерние процедуры в ванной не занимают много времени, после чего я снимаю темную тяжелую толстовку и бросаю ее на стул возле кровати. Брюки цвета хаки падают на пол, прежде чем забираюсь в постель в одних трусиках и футболке.

Прохладные шелковые простыни касаются разгоряченной кожи, и на мгновение мне становится комфортно.

Они вскоре пропитываются потом. Сбрасываю с ног прилипшую ткань, я ощущаю, как темнота становится удушающей.

Прикроватная лампа заливает комнату мягким светом, который начинает жечь глаза.

Задыхаясь, пытаясь справиться с головокружением, я прикрываю лицо руками.

Мне удаётся на мгновение расслабиться, и, кажется, я засыпаю.

Пока сковывающая боль не пронзает мой желудок, сгибая меня пополам. Сильная, колющая боль сменяется накатывающей тошнотой.

Едва удерживаясь на дрожащих ногах, я добираюсь до ванной, где меня выворачивает наизнанку над унитазом.

Сегодня я уже дважды оказывалась перед фарфоровым троном. Но на этот раз без маленьких таблеток.

Впервые за целую вечность у меня ночь без наркотического сна.

Неудивительно, что я чувствую себя ужасно. Чищу зубы, чтобы избавиться от отвратительного привкуса, я изо всех сил стараюсь не вызвать рвотный рефлекс.

Мои ноги настолько ослабли, что подкашиваются, и я падаю на пол возле края кровати. Холодный пот прилипает к ткани футболки на спине и неловко расползается по ребрам.

Цепляясь за скользкие простыни, мне удается забраться обратно на матрас.

Измученная, я засыпаю, но вскоре резкая боль по всему телу заставляет меня проснуться. Едва понимая, где нахожусь, вскакиваю с кровати и распахиваю дверь.

Я не уверена, в какую сторону идти.

Коридор слева кажется бесконечным. Направо всего несколько шагов до больших двустворчатых дверей, за которыми, как я знаю, находится комната мистера Петрова.

Опираясь на гладкую стену для поддержки, я с трудом переставляю правую ногу, которая отказывается работать.