Никто не придет

Грановская Евгения

Со стороны кафе ветер доносил запах свежеиспеченной сдобы, и голод говорил ей о том, что хорошего вина она там, конечно, не достанет, но выпить чашку кофе и съесть пару рогаликов сможет.

Чувство долга же требовало вернуться к бизнесмену Рутбергу и довести дело до конца.

Теплое кафе или контора Рутберга?.. Покой и уют или опасность и неопределенность? Отдых или последний рывок к финалу?.. Голод или чувство долга?..

После недолгого колебания чувство долга победило, и Маша зашагала обратно к офису Ильи Рутберга,

прикидывая по пути, что она ему скажет, и с хмурой сосредоточенностью обдумывая последнее путешествие, которое она замыслила совершить.

Глава 11

1

Маша еще издали увидела, как две фигурки шагают по асфальтовой дорожке по направлению к вертолету.

– Илья Львович! – крикнула она.

Но Рутберг ее не услышал. Две фигуры в черных пальто и с кейсами в руках продолжали идти к вертолету. Маша быстро удлинила ремень сумки, перебросила его через голову, затем ускорила шаг, почти побежала и крикнула на ходу:

– Илья Львович!

Фигуры удалялись. Теперь Маша бежала, придерживая рукой сумку.

– Рутберг!

Обе фигуры подошли к вертолету, дверца которого распахнулась им навстречу, и собрались забраться внутрь.

– Черт! Рутберг! – что было мочи крикнула Маша.

Спутник Ильи Львовича оглянулся. Он увидел бегущую по полю Машу, сказал что-то Рутбергу и тот тоже оглянулся. Потом всучил свой кейс помощнику и зашагал навстречу Маше.

– Что случилось? – громко крикнул он.

– Уф-ф… – Маша пробежала еще немного и остановилась, переводя дыхание. Она вдруг представила себе, насколько плохо сейчас должна выглядеть. Распаренная от бега, встрепанная, хрипло дышащая. Ужас!

Рутберг подошел к ней, взял ее за плечи и тревожно посмотрел ей в глаза.

– Вы в порядке? С вами все хорошо?

– Да… – Маша глубоко вдохнула и медленно выдохнула, пытаясь восстановить дыхание. Затем вымученно улыбнулась и сказала: – Да, со мной все в порядке. Илья Львович, мы можем поговорить?

Бизнесмен поднял левую руку и глянул на циферблат часов.

– Вы торопитесь? – виновато спросила Маша.

Он опустил руку и улыбнулся:

– Торопился. Но на свете нет таких дел, которые не могли бы подождать. Так что с вами произошло?

– Мне нужна ваша помощь.

– Илья Львович! – окликнул Рутберга помощник, приближаясь к ним быстрой походкой. – Мы опаздываем!

Рутберг не отозвался. Он по-прежнему выжидательно смотрел на Машу.

– Дело касается лаборатории, – сказала она, глядя бизнесмену в глаза.

Рутберг вздохнул и опустил руки с плеч Маши. «Вы опять», – словно бы говорил его взгляд.

– Понимаю, что это звучит глупо, но… Я должна туда подняться!

Брови Рутберга сошлись на узкой переносице. Он опустил руки и хмуро произнес:

– Кажется, вы уже предприняли одну попытку.

– Да, но не слишком

удачную. Подъем пешком занимает слишком много времени.

– Само собой. – Неожиданно Рутберг улыбнулся. – Простите, Мария Александровна, но я не вполне понимаю вашу одержимость.

– Скажем так, у меня есть веская причина так поступать, – сказала Маша, стараясь, чтобы голос звучал уверенно.

– Илья Львович, нам пора лететь! – снова окликнул бизнесмена помощник.

Рутберг молчал, явно колеблясь между желанием помочь Маше и необходимостью лететь на какую-то важную встречу, которая, быть может, сулила ему большую прибыль. Маша решила усилить нажим.

– Я понимаю, что прошу о многом, – произнесла она, по-прежнему глядя бизнесмену в глаза. – Но, если вы мне откажете, я снова отправлюсь туда пешком. И начну подъем прямо сейчас.

Рутберг чуть склонил набок свою красивую голову стареющего донжуана и иронично проговорил:

– Это похоже на шантаж.

– Похоже, – кивнула Маша. – Но у меня нет другого выхода. И нет другого способа подняться на вершину холма.

Еще несколько секунд Илья Львович молчал, затем вздохнул и сказал капитулирующим голосом:

– Вы из меня веревки вьете. Ну, хорошо, давайте спросим у пилота, сможет ли он забросить нас на этот «эверест».

Он взял Машу за руку, как отец берет дочку, и повел ее к вертолету. Она, не сопротивляясь, последовала за ним.

Помощник зашагал рядом с ними, бросая на Рутберга недовольные взгляды и время от времени открывая рот, чтобы что-то сказать или возразить, однако каждый раз губы его снова смыкались и он продолжал угрюмо идти рядом.

Наконец они подошли к вертолету.

– Гена! – окликнул Рутберг пилота.

– Да, Илья Львович! – мгновенно отозвался пилот.

– Мы сможем подняться на холм?

– Вы про который?

– Про тот, на котором расположена заброшенная лаборатория.

Пилот помолчал, покачивая шлемом и прикидывая в уме шансы, затем произнес:

– Не уверен, что там есть подходящая площадка.

– Но попробовать-то мы можем?

– Попробовать можем. Но у нас мало времени. Ветер крепчает. К тому же метеослужба обещает к ночи грозу.

– Ничего, прорвемся, – сказал Рутберг. Он повернулся к Маше: – Мария Александровна, забирайтесь в кабину.

Илья Львович посторонился, и Маша шагнула к открытой дверце.

– Помощь нужна? – спросил он.

Любимова качнула головой:

– Нет, я справлюсь.

Маше пару раз доводилось летать в вертолетах. О тех полетах у нее остались довольно живые и очень волнующие воспоминания. Впрочем, страха не было. Кроме того, несколько лет назад Маша на спор совершила прыжок с парашютом, причем прыгать ей тогда пришлось с самолета «Ан-2». Результатом того прыжка был стресс, не проходящий неделю, и бутылка французского шампанского, выигранная у Толи Волохова.