Никто не умрет
Шрифт:
С такими мыслями Ирина даже повеселела. Вскочила с неудобной казенной кровати и побежала в душ, смывать со своего тела следы любовных утех, которые не принесли ей ожидаемого наслаждения. После душа она закуталась в пушистый гостиничный халат, расправив длинные мокрые волосы по плечам, заказала в номер завтрак , достала из сумки мобильный телефон и с большим наслаждением развалилась в кресле у телевизора. Ей предстояло несколько приятных минут общения с подружками. Приятными потому что все они будут сражены наповал, просто с ума сойдут от зависти.
***
Якудза позвонил, чтобы сообщить об изменениях в их планах. Он говорил неторопливо, стараясь скрыть беспокойство в голосе.
– Я очень опасаюсь старшей сестры.
–
– Она может не принять наш план.
– Может быть, ты зря волнуешься?
– Акено старалась подбодрить мужа, - Ты воспитал хорошего воина. Он очень похож на Кацуро не только лицом, но и характером.
– Береги его. Теперь все зависит от него. Он должен хорошо сыграть свою роль.
Юноша, о котором шла речь, в этот момент уже находился на борту теплохода, который отбывал в свой последний рейс. И для Бориса Моренюк это путешествие было тоже последним. Знаменательный день превращения гражданина России в якудза настал, только события разворачивались не по тому сценарию, который был разработан задолго до этой даты.
Первоначально предполагалось, что Хан, будучи по паспорту Борисом Моренюк, отправится в путешествие на туристическом лайнере, и близ берегов Японии в районе острова Окинава он, находясь якобы в состоянии крайней степень опьянения, выпадет за борт при большом скоплении пассажиров на палубе. Поисковые отряды его, конечно же, не найдут, так как под водой его должны были ждать аквалангисты. В России он числился бы в статусе пропавшего без вести. По необходимости, если что-то пойдет не так, он смог бы вернуться в Россию легально, как ее, чудом спасшийся гражданин.
Однако в сценарий вмешались финансовые интересы владельца довольно старой посудины, прослужившей более полувека, и в ремонт которой он не хотел вкладываться. Застраховав свое судно на крупную сумму на случай кораблекрушения, он собирался эту сумму получить. На совещании, которое состоялось между судовладельцем, Акено и её дядей, было решено, что затопить теплоход лучше на полпути из Владивостока в поселок Фусики. Неожиданное решение Хана стать молодоженом перед отъездом и отправиться в Японию с русской девушкой внесли в этот сценарий нотку романтизма, которая должна была убедить в "честной" смерти юноши даже самого недоверчивого из врагов.
– Он сыграет. Мальчик не просто умен. Он схватывает все налету. Это была его, и очень хорошая идея, отправиться в поездку женатым, - Акено засмеялась, - Не хуже нашей идеи пожениться, когда мы приехали в Россию.
– Акено - мужское имя, - проскрипел, испорченный телефонными помехами, голос Якудза, - Об этом не знают только русские.
– Глупая самодовольная курица, - Акено снова засмеялась, - Ее свадебное плавание продолжится среди рыб. Я отправлю с тем же рейсом нашего строптивого Ивана. Как говорят русские - убьем двух зайцев сразу.
– Не утопи наследника, - голос Якудза улыбнулся.
– За наш план можешь быть спокоен. Все просчитано до мелочи. Его встретят аквалангисты и доставят на борт яхты Мамору. Я прибуду в Окинава через Корею чуть позже.
***
На следующее утро Сонины мысли, как и вчера с вечера, были заняты размышлениями о мужском непостоянстве, а уязвленное самолюбие уже несколько раз останавливало ее палец на пути к кнопке вызова мобильного телефона. Она несколько раз по кругу в уме прогоняла последний разговор с Иваном - вспоминала, что она сказала и что не успела, а должна была бы сказать, будто от этого зависело что-то. Будто бы фразы могли исправить то, что случилось. Соня боролась с желанием позвонить и в сердцах сказать Ивану что-то нравоучительное и решительное, чтобы навсегда отрезать ему путь к своему сердцу.
– Завтракать будем в городе, - сказала она Иване, которая очень этому обрадовалась -путешествие продолжалось. Они позавтракали в кафе-столовой, потом долго прогуливались по незнакомому городу. Пообедали в блинной. И к вечеру
– Пойдём-ка, милая, прогуляемся и мы туда, - сказала она, - Иван в Японию отплывает через час. Я хочу кое-что уточнить на прощание.
– Ты хочешь проводить своего жениха? Ты его простила? Здорово! А можно я тоже с ним попрощаюсь?
– Нет, ангел мой, погуляй...
– Тогда я пойду посмотреть на волны!
– сказала Ивана.
– Только не убегай далеко отсюда, непоседа!
– крикнула она вслед племяннице, которая побежала к морю.
– Ага, - охотно ответила Ивана, не останавливаясь.
Она остановилась на краю причала, зачарованная лазурной гладью, вспениваемой на отмели белыми барашками. У ног ее море билось громко и нетерпеливо в одетый в бетонные латы берег, лязгал, пыхтел и гудел, жил своей обыденной жизнью морской порт. Она стояла, внимательно прислушиваясь к звукам, вдыхая терпкий запах солярки. На мачтах кораблей и на кранах порта начали вспыхивать огни. Но Солнце не сдавалось сумеркам, оно светило со стороны города из-за крыш домов. На набережную легла тень, окрашивая прибрежную полосу моря в темно синие и серые тона. Его рыжие лучи упали на борт теплохода и тех, кто находился на нем, вцепившись руками в поручни. Может быть, от этого лица пассажиров казались ей добрыми и знакомыми. Разные лица. Но стоит посмотреть на любое из них повнимательнее, то, кажется, что знаешь этого человека уже вечность. Как он хмурится, как улыбается, как живет. Вот сейчас он здесь, а потом пойдет домой, откроет своим ключом дверь, к его ногам с радостным лаем бросится щенок. Он улыбнется его наивной радости, погладит между ушами и скажет немного раздраженно и снисходительно: "Хватит уже беситься. Знаю, что рад. Пусти, тапки одеть не мешай. Гулять пойдем попозже. Сейчас я устал..."
Толпа около большого серо-синего теплохода, оборудованного грузовыми кранами, постепенно редела. Пассажиры друг за другом поднимались по трапу, а те, что оставались на причале кричали им вслед и махали руками. Ивана тоже замахала руками и звонко закричала "до свидания! возвращайтесь скорее!" Ее переполняли эмоции - сердце ее билось в грудную клетку, жарко обливая щеки алым румянцем.
Гл.15 КОРАЛЕКРУШЕНИЕ
На причале около трапа собрались отъезжающие пассажиры и провожающие их люди. Хан и Ирина прошли сквозь этот строй и поднялись на судно, предъявив матросу, стоявшему на верху трапа, билеты и паспорта. Перед тем как скрыться в утробе железной махины, Хан оглянулся и пробежал глазами по лицам. Он знал, что Акено не будет провожать, но все равно оглянулся. Неясное чувство сожаления кольнуло его сердце. "Это глупо, - одернул себя Хан, - Глупо сожалеть о том, что больше ничего не значит в моей жизни. И никогда не значило. Не моя жизнь, не моя страна". Он отвернулся и ступил в темноту внутренних коридоров, и уже оттуда услышал почти детский звонкий голос, полный ясной радости "возвращайтесь скорее!", который влетел вслед за ним и, будто, толкнул в спину. Хан почувствовал угрызения совести. Кого не дождется из рейса этот ребенок? "Это бой без правил, - успокаивал он себя, - Или я, или они...". Хан открыл дверь нужной каюты, мельком оценил скудное убранство помещения. Все самое необходимое, ничего лишнего, кровати, стол, санузел... Он довольно грубо подтолкнул Ирину, неожиданно застывшую на пороге, внутрь. "Когда корабль будет тонуть, ей отсюда не выбраться", - вяло подумал он, - Не пожелал бы никому закончить свои дни в этом гробу без шанса спастись..."