Никто не виноват! (Так убивать не честно!)

Хейер Джорджетт

– Мне хотелось бы, чтобы мы с вами поняли друг друга, - произнес он.
– Я вообще стараюсь вести любое расследование крайне осторожно, особенно, когда речь заходит о каких-либо деликатных вопросах. Скажите, вы уверены, что не сговорились с мистером Джоунсом и мистером Картером заработать деньги на строительстве нового здания во Фриттоне?

Уайт, несколько ошарашенный этой лобовой атакой, зачем-то потянулся к пресс-папье.

– Не знаю, с какой стати я должен отвечать вам на этот вопрос, пробормотал он.

– Вы должны всячески помогать

мне в расследовании, сэр, - напомнил инспектор Хемингуэй.

– Но не думаете же вы, что я готов сделать подобное признание. Тем более, что...

– Я вижу, вы все-таки меня не поняли, сэр. Меня ведь вовсе не строительство волнует.

– Что ж, допустим тогда, что мы и впрямь собирались немного подзаработать, - вызывающе произнес Уайт.
– Что тут такого?

– Не знаю и, более того, меня это нисколько не интересует, - ответил инспектор Хемингуэй.

– Хорошо, тогда мой ответ утвердительный!

– Удовлетворите мое любопытство, сэр: мистер Картер собирался вносить в ваш проект наличные деньги?

– Не знаю, ведь мы... ведь я так и не успел ему об этом рассказать. Думаю, что возможность подзаработать его бы порадовала.

– А вам с Джоунсом досталась бы львиная доля?

– За Джоунса отвечать не могу, но, разумеется, на определенные коммиссионные мы рассчитывали.

– Прошу прощения, - улыбнулся инспектор Хемингуэй.
– Вам, должно быть, нравилось иметь дело с мистером Картером?

Уайт коротко хохотнул.

– Да, бедняга так мечтал хоть немного набить карманы, чтобы не отчитываться перед женой!

– А как он отчитался перед ней за сотню фунтов, что одолжил вам пару месяцев назад?
– мягко осведомился инспектор Хемингуэй.

Гарольд Уайт пожал плечами.

– Понятия не имею. Она ведь выделяла ему какое-то довольствие. Вполне возможно, что если бы не его нелепая смерть, она бы так и не узнала об этих деньгах. А деньги я у него занял просто, чтобы расплатиться по квартальным счетам - не стройте тут иллюзий! Я могу хоть сейчас сесть и выписать чек на эту сумму, и мой банк этот чек примет!
– Уайт смущенно посмотрел на инспектора.
– По правде говоря, Картера застрелили очень некстати! Богачами мы бы с ним, конечно, не стали, но в наши дни и лишний шиллинг не помешает.

Инспектор понимающе кивнул.

– А кто еще, помимо Джоунса и Картера, знал о вашем замысле?

– Естественно - никто!
– нетерпеливо вскричал Уайт.
– Иначе тут бы такой свинячий визг поднялся! И вообще не пойму - зачем это вам? К вашему делу это ни малейшего касательства не имеет.
– Вдруг его осенило. Слушайте, а вам-то кто напел?

– О, я не стану вас этим обременять, сэр, - ответил инспектор Хемингуэй. Он засунул руку в карман и извлек пригоршню предметов, которые разложил на столе перед Уайтом.
– Сумей вы что-нибудь из них опознать, сэр, вы бы оказали мне колоссальную услугу, - сказал он.
– Сломанная пилка для ногтей, дамская заколка, игрушечный магнитик и новехонький перочинный

нож. Видели прежде что-нибудь из них?

Уайт ответил не сразу.

– Что это вы вдруг задумали? Старьевщиком, что ли, заделались? Где вы нарыли это барахло?

– В окрестных кустах.

– В жизни ничего из них не видел!

– Странно, поначалу мне показалось, будто вы что-то узнали, - заметил инспектор Хемингуэй.

– Ничего подобного.
– Уайт пренебрежительно отодвинул ногтем заколку.
– Горничная, должно быть, обронила. Лично я ими не пользуюсь. Магнитиками я тоже не забавляюсь, да и пилками не пользуюсь.

– А как насчет ножа?
– осведомился инспектор Хемингуэй.

– О, его мог потерять кто угодно. Я таких сотни видел. Собственно говоря, и у меня когда-то такой был. Да, любой его мог потерять.

– Не представляете - кто именно, сэр?

– Без малейшего понятия, - ответил Уайт, глядя прямо ему в глаза.

– Жаль, - вздохнул инспектор Хемингуэй.
– А вы не возражаете, если я спрошу вашего сына - вдруг он что-нибудь знает?

– Господи, не думаете же вы, что мой сын может иметь хоть какое-то отношение к смерти Картера? Уверяю вас - вы только зря теряете время! Ему никогда не было никакого дела до Картера.

– Тогда мне тем более непонятно, с какой стати вы должны возражать против того, чтобы я спросил его про ножичек, - произнес Хемингуэй.

Уайт вскочил.

– Я вовсе не возражаю! Просто мне жаль, что вы понапрасну растрачиваете время, вот и все! Я позову сына.

Алан не заставил себя долго ждать и появился в кабинете довольно скоро. Судя по его нахохлившемуся виду, инспектор заключил, что юнец ожидал взбучки, и поспешил развеять его опасения, предъявив перочинный нож.

– Добрый день, сэр. Скажите, вам не приходилось прежде видеть эту вещицу?

Алан с видимым облегчением взял ножичек и повертел в руках.

– Где вы его нашли?

– Вы узнали его, сэр?

– Да, это мой нож. Так мне кажется, во всяком случае. Я как раз потерял его пару дней назад.

– Это еще не доказывает, что нож твой, - возразил Уайт.
– Такие у всех есть.

– А я вовсе не утверждаю, что он мой, - запальчиво ответил Алан.
– Я сказал только, что он выглядит точь-в-точь, как мой. А в чем дело-то? Где вы его нашли?

– В кустарнике у ручья, - ответил инспектор Хемингуэй.

Алан поспешно положил нож на стол.

– Ясно!
– произнес он.
– Впрочем, что тут особенного? Я часто там брожу, мог и обронить!

– Именно так я и думал, - кивнул инспектор.
– А что вы скажете про мою остальную коллекцию?

Алан посмотрел на разложенные перед ним предметы.

– Господи, неужели весь этот мусор вы тоже нашли там? Нет, все это я вижу впервые. А это что? Нет, вот эта пилка принадлежала нашей горничной. Она затачивала ногти до дьявольской остроты, а потом выкрашивала в кроваво-красный цвет. За это ее и выгнали.