Нимфоманка из соседнего отдела
Шрифт:
— На твои — схожу с радостью, братец, — ничуть не скрывая собственного настроения, заметил Игорь. Хоть перед младшим братом настроения скрывать не надо было. Вот почему он с бывшей женой Игоря уже второй год душа в душу, а Игорь за это время уже и второй раз развелся, и кого только не поимел, но ничего такого… Как у Валеры с Алисой, вот как они описывали с виноватыми физиономиями когда-то «почувствовать, что вот этот человек — твой» — не получалось.
Хотя нет, врешь сам себе, Венецкий? Получалось же. Получалось. Вот вчера… Вчерашний день вспоминать было тошно, до того он был невыносимо охренителен в каждой своей секунде. В каждом глотке воздуха, что был сделан в одном доме… с ней. Нет, не произносить
Коробочка с обручальным кольцом в кармане будто прожигала до кости.
Нужно. Уже нужно набраться сил и отрубить этой гидре голову… От начала вечеринки уже прошел час — протяни Игорь еще сколько-нибудь, и зрители уже будут совершенно не в кондиции, чтобы что-то наблюдать. И Алла — так ненавязчиво, но упорно крутящаяся совершенно неподалеку и регулярно ловящая взгляд Игоря — словно резала глаза. Она поторапливала — молча, даже сохраняя на кукольно-красивом личике спокойное выражение.
И вот сейчас, споткнувшись взглядом на Алле в семнадцатый раз за вечер — да что там, за один только гребанный час этого вечера Игорь понял, что нет. Он не сможет. Он будет конченным мудаком, здесь и сейчас, но не сможет даже ради ребенка… И никакое увольнение ему совершенно не поможет, потому что он же знает — Даша есть. Она — есть. Она где-то там, с кем-то ужинает, кому-то улыбается, кого-то целует, касается своими тонкими теплыми пальчиками, с кем-то спит… И что Игорь ни делай, как ни запрещай себе о ней думать, она так и будет его неизлечимым безумием. И его снова к ней сорвет. И снова… И снова…
Но неужели… Неужели он своему слову не хозяин? В конце концов, у него есть обязательства — перед женщиной, с которой он спал… Хотя… Его ли это обязательства? В конце концов, Алла не предупреждала, что прекращает принимать таблетки… Черт возьми… Нет. Тут не надо никого обвинять. Так просто вышло, конечно, без вариантов — ребенок Игоря, и он от него не открестится. Но эта необходимость жениться на Алле…
Проблема была в том, что Игорь-то прекрасно понимал, что жизнь Аллы с рождением ребенка сильно поменяется. Да, это, конечно, не то же, что и у другой беременной девушки, у которой не было ни денег Вяземской, ни ее возможностей. Алле не нужно будет себя к ребенку прикладывать, она сможет найти себе лучшую няню и не одну, и даже если Игорь никоим образом содержать ребенка не будет — а такой вариант не рассматривался. Но ритм жизни будущей матери все равно изменится. У нее появится море проблем, много задач, требующих решения, а Игорь… А что Игорь, у него максимум будут выходные, чтобы поиграть в отца… И он, сроду презиравший вот таких вот отцов «кукушечного типа», сам окажется таковым… Но ясно точно, сейчас на Алле женившись, счастливой семьи он не создаст. Будет мучить всех — и себя, и Аллу, и ребенка, будет опускаться еще ниже, будет изменять… И по срезу окажется еще большим козлом, чем, если сейчас пошлет все к чертовой матери.
Глаза нашли отца. Он как раз с Вяземским что-то перетирал и распивал уже второй графин коньяка. Нет, старик был неисправим, вспомнить про инсульт — нет, нет, для этого же надо отказать себе в удовольствии, а он сегодня так лучился удовольствием. Ну конечно, событие века, наконец-то они с Артуром Леонидовичем смогут провернуть свое чертово слияние. Блин, они что, его без этой гребанной свадьбы провернуть не могут? Если уже сами все решили, все обсудили и даже бумаги все подготовили, ждали только этой чертовой помолвки, как знака судьбы.
И все-таки нужны слова. Нужны правильные взвешенные слова, для Аллы, для отца и для отца Аллы. Для пяти десятков «самых близких» человек-гостей, что сейчас танцевали, пили и ожидали свой «гвоздь программы». Вот и нахрена было устраивать эту вечеринку — будто бы бета-версию свадебного приема. Даже пара журналистов мелькала по кой-то хрен в дальнем углу зала. Алле хотелось, что все было «с шиком». С цветами, с фотографами, с желтыми статейками в какой-нибудь даже не самой занюханной газетенке. В той, которая обожает смаковать моменты жизни, если не звезд — то олигархов.
Когда в кармане ожил телефон — Игорь уже практически понял, что сказать. Но конечно, что мог сделать лучший друг, если не сбить с мысли в самый неподходящий момент.
— Ты там как, уже на коленях стоишь у ног леди Вяземской? — весело поинтересовался Печорский, который на самом деле был редкой сволочью, и парадокс был в том, что это не мешало ему и Игорю быть лучшими друзьями настолько, что даже общий бизнес их дружбу не испортил. И как они когда-то бросали монетку, кому оформляться генеральным, а кому — его заместителем, — так ничего и не поменялось. Даже отчитывался Игорь перед Андреем чисто номинально, просто потому что иначе дисциплину в фирме было бы поддерживать сложнее.
— Где тебя носит, Печник? — буркнул Игорь. Вообще-то он не отказался бы от поддержки в физиономии друга, тем более чем дальше — тем острей была в этом необходимость.
— А ты обернись, Князек, — насмешливо заявил Андрей, возникая за левым плечом. Вот уж кого можно было сравнить с чертом из табакерки, так это его.
Друг просканировал Игоря придирчивым взглядом и потащил к барной стойке.
— Плесни нам приличного коньяка, любезный, — истинно царским тоном велел Печорский бармену и, усевшись на высокий барный табурет, уставился на Игоря.
— Знаешь, что меня больше всего сейчас бесит? — мягко поинтересовался Игорь, глядя Андрею в глаза.
Тот иронично задрал брови, кажется, догадался, но дал Игорю дошутить самому.
— Радостные рожи, — закончил Венецкий и вздохнул, потому что эта шутка была шуткой процентов на пять. Даже сейчас, когда он дал себе пять минут на разговор с Андреем, чтобы хоть слегка расслабиться в компании лучшего друга, хоть чуточку сбросить сводящее плечи напряжение. Потом — он уже пойдет к Алле… И выйдет все, разумеется, самым дерьмовым образом. И Алла, и гости наверняка решат, что пришла «та самая секунда», все внимание сосредоточится на Игоре, а он…
— Кого хоронишь, Князек, неужели свою свободу? — ох уж эти шуточки про похороны. Второй раз за вечер уже вылезают. И ведь кажутся же смешными…
— Я хороню свое самоуважение, — откликнулся Игорь. У Печорского, на его самодовольной физиономии аж удивление проступило.
— А ну-ка поподробнее? — уже без паясничанья поинтересовался он.
Игорь поморщился. Подробнее он объяснять не хотел. Но… Нехотелки тут роли не играли. Он не хотел многое, но проблемы Игоря Венецкого никто кроме него решать не собирался. И если он хотел послать все к черту — то нужно это сделать. И если даже кто-то подумает о нем плохо — это будет заслуженно.
— Ты передумал, что ли? — шепотом спросил Андрей, оборачиваясь на болтающую с матерью Игоря Аллу.
Вот поэтому они и дружили. Андрей вполне мог понять что-то по лицу, по тону — ему ничего объяснять не нужно было.
— Да, — ровно произнес Игорь, выдыхая последние секунды спокойствия.
— Из-за Дарьи? Так проняло?
Игорь кивнул, глядя куда-то мимо. Проняло — да, отличное слово, отлично характеризующее ситуацию. Ну, вот сейчас можно услышать слова «Не козли» от лучшего друга… Хотя наверное, он промолчит, все-таки — лучший друг, но подумает же.