Нина
Шрифт:
Она осталась стоять спиной к нему, надеясь, что он её не узнает. А Егор отвёл, трубку от уха, нажал кнопку…
И в этот момент за углом прогремел мощный взрыв. Зазвенели выбитые стёкла, заголосили на все лады противоугонные сигналы припаркованных машин. Из-за угла поплыли, перекатываясь, облака серого дыма.
Охранник схватился за свою рацию и хотел отбежать от дверей, но удержался, и только вытягивал шею, пытаясь заглянуть за угол.
– Да, слышал!
– крикнул он в рацию.
– Похоже, что у нас!
Мимо Нины пробежали двое прохожих,
За углом поперёк улицы стоял чёрный банковский «мерседес». Из-под него растекался во все стороны дым. Задняя дверь приоткрылась, и оттуда показался охранник. Прикрывая голову папкой, в другой руке он держал пистолет и водил им из стороны в сторону.
К машине уже подбегали двое в одинаковых костюмах. Они старались заслонить собой человека, выбравшегося из «Мерседеса». Громко сигналя, по тротуару к ним подлетела «Нива», и телохранители чуть ли не на ходу затолкали в неё банкира, а сами побежали рядом, размахивая пистолетами.
– Классно рванули!
– сказал прохожий, стоявший рядом с Ниной.
– «Мерин»-то бронированный, - разочарованно ответил второй зевака.
– Такой только гранатометом можно взять.
– Да подстроено это всё, - авторитетно заявила бабулька в мохеровом берете.
– Реклама это всё. Хотели бы убить, так убили бы. Когда надо, снайпера приглашают. А когда взрывают - это для рекламы. Дурят нашего брата, ох, дурят!
«И у банкиров бывают маленькие неприятности», - злорадно подумала Нина и пошла прочь, подальше от места происшествия. Ей совсем не хотелось сразу же после освобождения снова оказаться замешанной в дело о покушении, даже в качестве свидетеля.
Но где же взять денег? На лестничной клетке она столкнулась с соседкой.
– Ниночка! Ой, куда же ты пропала? А я всю твою почту забираю. А то, если ящик полный, могут подумать, что хозяев нету, и полезут в квартиру. Так что забери, вот, журнальчики пришли, вот счета, вот письмо из ГАИ… Какой на тебе костюмчик симпатичный. Курточка, конечно, французская? Только французы так могут шить кожаные вещи. Не то, что всякие турки или китайцы, да?
– Курточка?
– рассеянно переспросила Нина, разглядывая конверты.
– Курточка итальянская.
– Ой, ты путаешь, - соседка бесцеремонно потёрла между пальцами лацкан её куртки.
– Это шуба у тебя итальянская, я помню. А куртка точно из Парижа.
– Да-да, - торопливо согласилась Нина, закрывая за собой дверь.
Увидев письмо из ГАИ, она сразу вспомнила о машине. Можно не беспокоиться о билетах, просто упасть за руль и рвануть в деревню. Но всё равно - нужны деньги на бензин, на подарки, да и вообще на жизнь. Может быть, машина выручит её другим способом - если её продать. Тысячи две за неё можно получить. «Вольво-244» - отличный семейный автомобиль. «Надёжный, как автомат Калашникова», - любил повторять Саша. Петьке так удобно было спать в дороге на просторном заднем сиденье. А самое главное, «Вольво» - это гарантия безопасности. Саша потому и купил жене именно эту машину. Он был уверен, что даже если «Вольво» на полном ходу врежется в бетонную стенку, то Нина отделается только лёгким испугом. Чего не скажешь о стенке.
Жалко продавать, но, видимо, придётся.
Нина вскрыла конверт, прочитала послание из ГАИ и позвонила по указанному номеру. После короткого разговора она положила трубку и аккуратно разорвала письмо на мелкие кусочки.
Машину эвакуировали на штрафную стоянку. Чтобы забрать её оттуда, придётся заплатить сумму, превышающую её стоимость.
Вот и всё. Вопрос с машиной решён.
Нина решительно подошла к шкафу и перебрала свои вещи. Итальянская шуба. В ней Нина снималась год назад. Реклама какого-то казино. Роскошная женщина в роскошной шубе выходит из роскошной машины. Как давно это было. Да и было ли?
Она перебросила шубу через руку и вышла на лестничную площадку. Позвонила в дверь соседки и напоследок прижалась лицом к душистому нежному меху.
Соседка даже не спросила ничего, увидев Нину.
– Вот, - Нина развернула шубу.
– Ты же мечтала её купить. Покупай.
– А что случилось? Почему ты её продаёшь?
– Она мне не нужна. Мне нужны деньги.
– А сколько?
– Полторы тысячи долларов.
– Это не ко мне, - соседка отступила и попыталась закрыть дверь.
Но Нина успела подставить ногу.
– Она же стоила три! Я её два раза надела, ты же знаешь! Она же в идеаль…
Соседка покачала головой:
– Продай за три, если можешь. Сдай в комиссионку.
– Это долго. Ну, хорошо, сколько ты можешь дать?
– Пятьсот.
У Нины опустились руки, и она шагнула назад.
Дверь перед ней захлопнулась.
Нина погладила мех, ещё раз погрузила в него лицо. В конце концов, это всего лишь шуба.
Она нажала кнопку звонка, и соседка сразу же открыла. На этот раз в руке у неё были деньги.
– Пятьсот, - твёрдо сказала соседка.
– Здесь. Сразу. Пятьсот.
Нина кинула шубу ей на плечо и вытянула из руки пять зелёных купюр.
– Спасибо, ты меня очень выручила, - пересилив себя, сказала она.
– Всегда, пожалуйста, - ласково ответила соседка.
Глава 19
Они играли в партизан так же, как когда-то играли их родители. На роль немцев исполнителей не нашлось, поэтому партизаны прятались от деревенских коз и гусей. Они подкрадывались и забрасывали «гранатами» пугало на краю кукурузного поля.
Партизанский штаб располагался в овраге. Любой посторонний наблюдатель принял бы его за мирный шалаш из веток и останков картонных коробок. Петька Силаков, как самый младший по возрасту и званию, был начальником штаба. В его обязанности входило разводить и поддерживать костёр, запекать в золе картошку и делать шашлык из чёрствого хлеба. Остальные партизаны - командир отряда Санька и разведчик Алёшка - в это время разрабатывали планы новых боевых операций или залечивали смертельные ранения с помощью лопухов и подорожника.