Низвержение
Шрифт:
Парень попятился и наткнулся на стену. Стену, за которой его несчастный друг пытался совладать с горем.
Больше всего Уилла мучило то, что, как бы ему ни хотелось, он ничего не мог исправить. Он не мог вернуть Честеру родителей. Уилл себя чувствовал точно так же, как в далёком детстве, когда его мучили лихорадочные кошмары, от которых он просыпался с невыразимым ощущением, будто совершил какое-то ужасное преступление, и чувство вины, вины непонятно за что, мучительно жгло его изнутри.
Голова у Уилла всё ещё гудела от ранения, но он повернулся и с силой прижался лбом к стене.
— Нет, нет, нет, нет, — повторял он.
Уилл прекратил, только когда кровь затекла ему в глаза. Проморгавшись, он услышал доносящиеся из Центра громкие голоса, потом грохот. Дрейк что-то крикнул. Мысль о том, что кому-то может быть нужна помощь, заставила Уилла взять себя в руки. Парень стал на ощупь пробираться по коридору в Центр.
В воздухе ещё висели облака пыли, но аварийное освещение в Центре позволяло разглядеть почти всё. Масштабы ущерба можно было оценить сразу: всё вокруг покрывал слой серого пепла, большинство столов упало. Те, что стояли ближе всего ко входу в туннель, почернели от огня.
Перешагивая через обломки на полу, Уилл направился туда. Метрах в шести или семи туннель, который прежде вёл на поверхность, был завален огромными кусками породы, провалившимися через бетонную крышу. С потолка и стен, будто рассечённые жилы, свисали обрывки вентиляционных труб и проводов. Почти вся уцелевшая часть туннеля была испещрена чёрными пятнами сажи — следами потушенного пожара.
— Нам повезло, что остались живы, — заметил Перри. Он тихо подошёл к Уиллу и вместе с ним посмотрел вокруг.
— А родители Честера… никак не могло случиться, что они спаслись? — спросил Уилл, глядя на камни.
Перри покачал головой.
— Данфорт был за бронированной дверью, так что, пожалуй, успел выбраться. А вот они, боюсь, нет.
Парень помолчал.
— Мы сможем прорыть отсюда ход на поверхность? — спросил он наконец.
— На то, чтобы разобрать такой завал, даже у команды землекопов с профессиональным оборудованием уйдёт недели две-три, — сказал Перри и тут же спросил: — В каком состоянии Честер?
— Честно говоря, даже не знаю, — ответил Уилл, повернувшись к старику. — По-моему, он до сих пор в шоке.
Перри пристально посмотрел на Уилла.
— У тебя всё лицо в крови. А полковник говорил, что промыл тебе рану, — с удивлением отметил он.
— Всё нормально, — пробормотал Уилл. Не признаваться же было, что он сам бился о стену! Парень обернулся и взглянул на Дрейка, стоявшего по колено в проводах на другом краю Центра, там, где прежде было рабочее место Данфорта. Дрейк что-то встревоженно крикнул Суини, возившемуся с другой панелью. — Плохи наши дела, так? — спросил Уилл у Перри.
— Помимо того, что нам надо как можно скорее выследить этих близнецов и их старших подружек, да, дела у нас сейчас не ахти, — подтвердил он. — Данфорт парализовал Центр. Все системы отключились. — Перри говорил так тихо и мрачно, что Уиллу трудно было его расслышать.
— Вообще все? — переспросил парень.
Перри вздохнул.
— У нас осталась пара спутниковых телефонов, на которых теперь нельзя поймать сигнал, несколько промышленных аккумуляторов и один-единственный ноутбук в рабочем состоянии. — Перри глубоко вдохнул и медленно выдохнул. — Может быть, я переоцениваю Данфорта — и когда я снова увижу этого поганца, клянусь, я его придушу собственными руками, — но я не думаю, что он хотел нас убить. Мне кажется, он даже не предполагал, что дойдёт до того, что миссис Ролс взорвёт жилет.
— Почему? — не понял Уилл.
— Он хотел только задержать нас внутри, чтобы успеть уйти достаточно далеко, не опасаясь преследования. Но в чем Данфорту не откажешь, так это в скрупулёзности — он вывел из строя все до единого запасные генераторы.
— Чтобы мы остались вообще без электричества? Но зачем он так сделал? — снова спросил Уилл.
— Полагаю, на тот случай, если бы мы захотели восстановить управление дверями в туннеле, — предположил Перри, указав тростью на завал. — Мы проверили и перепроверили — все генераторы повреждены настолько, что не поддаются ремонту. Соответственно, без питания осталась и система вентиляции. К тому же пожар уничтожил довольно большую долю наших запасов кислорода. Насколько я прикинул, воздуха нам хватит максимум на две недели, а то и меньше, потому что нас тут много.
— У нас кончится воздух, — прошептал Уилл, осмысливая жуткую новость.
Перри медленно направился обратно к Дрейку, и парень пошёл за ним.
— А как насчёт воздухозаборников? Их нельзя открыть вручную? — предложил Уилл и тут же высказал новую идею, которая только что пришла ему в голову: — Или даже выбраться через них наружу?
— Это замечательная мысль… — начал Перри. Старик потыкал тростью какой-то предмет, лежащий на полу, потом нагнулся и подобрал его. Это была чайная кружка, и когда Перри стал вертеть её в руках, Уилл увидел, что там на донышке ещё оставался чай. — …Только воздухозаборников тут нет. Комплекс проектировали с расчётом на то, что его можно будет полностью изолировать от окружающей среды. Он герметичен: ни одна молекула не пробьётся ни внутрь, ни наружу.
— А откуда тогда берётся воздух? — удивился Уилл.
— По тревоге входной туннель сразу перекрывается, и воздух начинает поступать из резервуаров, расположенных на каждом этаже.
Уилла это обнадежило.
— Тогда всё хорошо, ведь…
— Резервуары пусты, — перебил его Перри.
— Час от часу не легче, — пробормотал Уилл. Они подошли к сержанту Финчу. Он сидел на мотороллере, склонив голову, и гладил крошечный свёрток, лежащий у него на коленях. Это была одна из его погибших кошек, судя по всему, котёнок.
Рядом с сержантом стояла на коленях Стэфани. Растрёпанная, с перепачканным лицом, она была сама на себя не похожа. Девушка на секунду встретилась взглядом с Уиллом, а потом вернулась к своему занятию. Она аккуратно накрыла полотняной салфеткой ещё одно пушистое тельце. Рядом лежали ещё не меньше шести мёртвых кошек, тоже накрытых салфетками. Маленькие трупики чем-то напомнили Уиллу кадры из новостей, когда показывали жертв катастроф или терактов. Хотя это и были кошки, а не люди, от их вида вставал комок в горле: на белой ткани темнели пятна просочившейся крови.