No Featherbed for Me
Шрифт:
Вечером Арья пыталась поговорить об этом с Алисанной, но та лишь повторила все то, что сказала Сансе: ей хочется остаться у моря. Санса поручила своему мейстеру отправить Эймону ворона, чтобы сообщить, что для Алисанны будет небезопасно путешествовать по Королевскому тракту в ее состоянии, и Алисанна от себя добавила, что Эймону не стоит приезжать сюда и отвлекаться от дел в Королевской гавани. Арья думала, что Эймон все-такие приедет с целой свитой, но вместо этого он присылал Алисанне подарки и книги, чтобы она не скучала.
– Кажется, он очень ждет этого ребенка, - сказала Арья,
– Да, - ответила она, поглаживая живот.
Роды Алисанны начались в самую жаркую из ночей, что помнили Западные земли. Летняя буря бесновалась снаружи, волны Закатного моря бились о скалы, и ее крики заглушали раскаты грома. Арья никогда не присутствовала на родах в качестве наблюдателя, и была напугана открывшимся зрелищем. Все было по-другому, когда она сама рожала своих детей. Тогда она могла думать лишь о боли и о своей цели - родить здорового ребенка, и никогда она не задумывалась о том, как все это выглядело со стороны, как опасно было это на самом деле.
Как и всегда, Сансе успешно удалось подготовить Алисанну к родам. Пока слуги и мейстер заканчивали последние приготовления, Санса спокойно объясняла ей, что будет дальше. Алисанна, покрывшаяся потом, лишь кивала ей в ответ, и Арья могла думать лишь о том, что ее дочь слишком юна, чтобы самой становиться матерью.
Санса держала левую руку Алисанны, а Арья - правую, пока она тужилась. Прошло целых пять часов, прежде чем истошный крик сорвался с ее губ, и Брандон ворвался в комнату, схватившись за рукоятку меча. Слуги пытались увести его, уверяя, что все будет в порядке, но Алисанна крикнула: “Нет, пожалуйста, позвольте ему остаться”, и Арья знала, что целая армия не сможет сдвинуть Брандона с места.
Ее сын казался напуганным, наблюдая за мучительными попытками Алисанны произвести на свет наследника Железного трона. Ему было только шестнадцать, и выражение его лица было таким же, как и в детстве. Арья вздрогнула от боли в ладони, когда Алисанна с силой сжала ее, и звук, вырвавшийся из ее груди, прежде чем она наконец расслабилась, напоминал рык. На мгновение воцарилась тишина, прежде чем ее нарушил возмущенный крик новорожденного младенца.
– Это мальчик, Ваша Светлость!
– объявил мейстер, обрезав пуповину, и передал его Сансе, чтобы обмыть и запеленать дитя. Алисанна вздохнула, падая на подушки, и Брандон встал на колени рядом с ней, перехватив освободившуюся ладонь и поцеловав ее.
– Он похож на меня?
– слабо спросила Алисанна сорванным от криков голосом.
Ее вопрос удивил Арью. Хоть Алисанна и унаследовала черты Старков, они с Эймоном все же сильно походили друг на друга. Было бы странно, если бы их ребенок не был на них похож.
Санса подошла к постели, держа на руках новорожденного внука Арьи. Она едва ли могла поверить, что стала бабушкой, и, хотя ей все еще претила мысль о том, что у ее детей есть общий ребенок, она потянулась с младенцу, ощущая невероятную радость.
Но когда ребенок открыл глаза, Арья увидела, что они были чистейшего синего цвета Баратеонов.
– Ох, он унаследовал глаза Талли, - сказала Санса, передав малыша Алисанне и спокойно улыбаясь.
– Прямо как Дейна.
– Прямо как Дейна, -
На мгновение Арья задумалась, действительно ли Санса верила в то, что у ребенка глаза его матери, но затем сестра посмотрела на нее, сжав губы, и понимающе кивнула. В этот момент она поняла, что Санса не скажет ни слова об истинном происхождении малыша. Арья почувствовала себя глупо, допустив, что Санса не узнает глаза ее мужа и всех ее детей.
– Как ты назовешь его?
– спросила Арья, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие.
– Бэйлор, - ответила она.
– Эймон хотел, чтобы его звали Бэйлор.
Тогда Арья поняла, почему Алисанна решила остаться в Кастерли Рок, почему хотела быть ближе к морю и зачем организовала все так, чтобы Брандон поехал с ними. Если бы Бэйлор полностью унаследовал внешность Брандона, им бы пришлось незамедлительно покинуть Вестерос, чтобы избежать наказания за измену.
Несколько дней спустя, Арья сидела в покоях Алисанны, которая держала на руках спящего Бэйлора, и сказала:
– Ты пошла на серьезный риск.
Алисанна улыбнулась ребенку в своих руках.
– Безумие или величие, мама. Это было бы слишком большим риском.
Она вздохнула, почувствовав усталость.
– Я понимаю, что ваши с Брандоном… чувства друг к другу сильны, но так рисковать своими жизнями…
– Нам больше не придется этого делать. Бэйлор теперь наследник Эймона. Ему ничего не грозит. Он вырастет и станет королем, этого достаточно.
– Ты не можешь гарантировать это.
– Могу.
– Алисанна подняла глаза, и Арья увидела себя в ее полном решимости взгляде.
– Не вини в этом Брандона. Я умоляла его сделать это. Баратеоны - хорошие люди. Я должна была позаботиться о том, чтобы Бэйлор стал хорошим человеком.
– Арья ничего не ответила, но Алисанна продолжила: - В происхождении Бэйлора не больше греха, чем в происхождении Брандона. Эймон никогда не узнает праву. Он будет любить его также.
Разумеется, Алисанна была права. Когда они вернулись в Королевскую гавань, Эймон ждал их, и счастье переполняло его. Когда он взял Бэйлора на руки, то заявил:
– Ты подарила мне такого красивого сына.
Рэйнис отвернулась, и ее лицо скривилось от боли.
Как и лицо Брандона.
_____________________
Прошли первые именины Бэйлора, когда письмо со Стены дошло до Красного замка. Лето медленно заканчивалось, а холодные ветры наступающей осени предвещали лютую зиму. Арья несла Бэйлора по коридорам замка, когда один из членов Королевской Гвардии нашел ее.
– Вы срочно нужны королю.
Арья передала Бэйлора его кормилице и поспешила в покои Эймона, где уже собрались ее дети, Бран и Дэйнерис, вернувшаяся с Драконьего камня. Бран протянул ей письмо, и Арья мгновенно напряглась, увидев печать Ночного Дозора и ровный почерк Джона.
Некоторое время она не могла понять, что именно читает. Наконец, она решилась спросить:
– Белые ходоки? Это шутка?
– Не шутка, - со всей серьезностью ответила Рэйнис.
– Я видела их своими глазами, как и все, кто был за Стеной. Джону нужна наша помощь.