No Featherbed for Me
Шрифт:
Ролли и Хэлдон встретили их на входе в Красный замок, улыбнувшись детям и поцеловав Эшару в щеку. Пока Бран помогал Арье слезть с лошади, она заметила Лораса Тирелла, прислонившегося к стене, и что-то в его взгляде заставило Арью вновь почувствовать себя ребенком, девочкой, которую от отчитывал тогда в Долине.
Иногда Арья всерьез боялась, что так и останется неловкой девчонкой, не такой красивой, как Санса, не такой очаровательной, как Робб, умной, как Бран, бесстрашной, как Рикон и благородной, как Джон. Даже заполучив корону, Арья понимала, что никто и никогда не будет уважать ее. Не будет никаких
Это не твое место, казалось, говорил ей взгляд Лораса Тирелла, и Арья хотела ответить: Я знаю, но промолчала. Вместо этого она поздоровалась с ним настолько учтиво, что даже Кейтилин могла бы гордиться ею.
Она повторила свою клятву за хмурым Верховным септоном в практически пустой септе, отчаянно борясь с желанием немедленно стряхнуть со своих плеч черно-красный плащ Таргариенов.
Она заставила себя вежливо ответить холодной вежливостью на едкий комментарий Джессы Тирелл.
Она промолчала, когда Визерис начал насмехаться над ней и не собирался останавливаться.
Впервые за всю свою жизнь, Арья Старк являла собой идеальную леди, и она будет вести себя так до дня своей коронации, до того момента, когда уже никто не сможет отобрать у ее детей то, что принадлежит им по праву.
Мать должна быть готовой на все ради своих детей.
Это было единственным, чему Арья научилась у Серсеи Ланнистер.
_____________________
– Мне не хватало тебя за ужином.
Арья бросила взгляд на дверь в свою спальню, прежде чем повернуть свое громоздкое тело к Эйгону. Она попыталась сесть, крепко схватившись за спинку кровати, но лишь раздраженно выдохнула, оставшись в том же положении.
– Я не могу даже спуститься по лестнице.
Удовольствие скользнуло во взгляде Эйгона, когда он присел на край матраса. Он приложил ладонь к ее животу, и ребенок мгновенно ударил ее.
– Хэлдон сказал, что тебе не совсем комфортно.
– Не совсем комфортно? Я размером с мамонта, мои лодыжки раздулись в два раза, моя спина постоянно болит, я быстро утомляюсь, а этот чертов ребенок не появится еще целый месяц!
Эйгон погладил ее живот, прежде чем продолжить:
– Хэлдон говорит, что он может дать тебе чай, чтобы ребенок родился раньше.
– Я не хочу рисковать. Я просто… – она прильнула щекой к ладони Эйгона. – Мне никогда не нравилась беременность. Этот факт делает меня ужасной женщиной?
– Да, абсолютно ужасной, - дразнил он, пригладив ее щеку. – Я не могу поверить, что тебе не нравится делить свое тело с крохотным существом, которое заставляет тебя толстеть и причиняет тебе все больше боли с каждым месяцем.
– Как дети?
Эйгон повернул ее на бок и начал уверенно массировать ее спину.
– Что ж, Брандон попал в небольшую передрягу: один из сыновей Джоффри сказал ему что-то грубое, и Брандон разбил ему губу. Алисанна провела день с Оленной и Элией, и, хотя она никогда этого не признает, я думаю, что у Джессы есть некая слабость к ней. Эймон тренировался во дворе перед занятиями с Хэлдоном. Что
– Что?
– Она провела большую часть дня в ямах, - неохотно ответил Эйгон. – Стражники говорят, что она тренировала Балериона.
– Каким образом?
– Похоже, она уже может заставить его дышать огнем по команде, и… – Эйгон вздохнул, и Арья уже мысленно подготовилась к тому, что может последовать за этим вздохом. – Она учит его принимать наездника.
Арья обернулась на него, выпучив глаза.
– Она собирается ездить на нем?
– Я не знаю, что она планирует делать, - с сожалением и грустью признал он. – Как бы я ни старался, я не могу завоевать ее доверие снова. Она говорит со мной лишь когда это необходимо. Я пригласил ее на обед, только мы вдвоем, и она отвечала на вопросы, но не более.
– Думаю, она просто ждет.
– Ждет чего?
– Ждет, чтобы увидеть, сможет ли она удержать это, - Арья резко вдохнула, когда ребенок с силой ударил ее по ребрам. – Рэйнис ни разу не удалось удержать что-либо: ее жизнь в Вейес Дотрак, жизнь среди одичалых, Винтерфелл, Драконий камень, тебя. Она осторожна.
– Она это ты.
Арья не была уверена, почему подобная оценка заставила ее ощетиниться.
– Это не так.
Он легко поцеловал ее затылок.
– Рэйнис может выглядеть, как моя мать, но всегда, когда я смотрю на нее, то вижу в ней тебя, какой ты была тогда в Штормовом пределе – злой, осторожной, не раскаявшейся, жаждущей.
– Жаждущей чего?
– Всего, - его губы очертили изгиб ее плеча, и Арья выдохнула от удовольствия. – Именно это я и люблю в тебе больше всего, ты знаешь. Другие женщины, они устраиваются, привыкают, позволяют своим отцам и мужьям принимать решения за них, но ты… Ты не успокоишься, пока не получишь то, что тебе нужно.
– Это звучит ужасно.
Эйгон усмехнулся, одной рукой захватив ее чувствительную грудь, и его большой палец нежно коснулся ее напряженного соска.
– Нет, это прекрасно. Ты сильнейшая из всех, кого я знаю, и, если наша дочь и похожа на кого-то, я рад, что это ты.
Она улыбнулась, повернувшись к нему.
– Ты понимаешь, что я слишком большая, чтобы спать с тобой, да?
– Да, любовь моя, - он медленно поцеловал ее, прежде чем прошептать: - Я просто хочу остаться здесь с тобой, можно?
_____________________
Арья часто не могла уснуть, но сон давался ей еще труднее из-за беременности. Во всех позах ей было неудобно, а постоянная боль не желала проходить. Пока Эйгон мирно дремал рядом с ней, Арья крутилась и вертелась, пытаясь найти облегчение, но ничего не выходило. Наконец, она поднялась на ноги, хотя ее спина и разрывалась под весом живота, и приземлилась на стул у окна, глядя на Королевскую гавань.
Некоторые до сих пор гуляли в столь поздний час, и большинство выглядели пьяными, возвращаясь из таверн и борделей. Издалека она могла разглядеть корабли, прибывшие в порт, а звуки, издаваемые драконами, были слышны даже из-за холмов. Ребенок внутри нее перевернулся, и, когда Арья схватилась за живот, то почувствовала влагу между ног. Она потянулась под свою рубашку, и, обнаружив на своих пальцах кровь вперемешку с жидкостью, Арья почувствовала панику, расцветающую в ее груди.
Слишком рано.