No Featherbed for Me

lit_chick08

– Он заслуживал лучшего во многих отношениях, - она перевела взгляд на Джендри. – Как себя чувствует твоя мать?

В его глазах читалось явное удивление ее вопросу, но он ответил:

– Как и всегда. Санса ограничивает ее общение с девочками, и она ругается с Тирионом дни напролет, но, уверен, Серсея Ланнистер доживет до двухсот лет, если конечно ее не разорвет от ярости и гнева. – Его голос дрогнул, когда он добавил: - Она очень изменилась после того, как Джейме обезглавили.

– Мне нравился сир Джейме, - произнесла Арья, специально использовав

титул, которого Эйгон лишил цареубийцу, прежде чем казнить его за смерть своего деда. – Когда весь двор прибыл в Винтерфелл, он обнаружил нас с Браном, тренирующихся на деревянных мечах, и сказал мне, что у меня очень хорошо получается.

– Ты ему тоже нравилась. Однажды он сказал мне, что, если бы у Робба были бы такие же большие яйца, как у тебя, твой брат мог бы с легкостью объявить себя королем Севера и править половиной королевства.

– Попахивает изменой, - мягко отметил Эйгон.

– Учитывая, что ты казнил моего дядю за измену, тебя трудно удивить.

– При дворе Роберта все было иначе, - сказала Арья слегка пьяным голосом. – Ты не знаешь, ведь тебя там не было, но Роберта не сильно волновали измены, он ко всему относился с большей добротой.

– Ты считаешь, мой двор не добр?

– Твой дядя безумец, - заявила она, взмахнув рукой, - которому нравится донимать людей своими желаниями. Мейс Тирелл со своими сыновьями ставят себя выше королевства, а люди не любят тех, кто заинтересован лишь в собственном богатстве. Бейлиш – тварь, которая играет людьми так же искусно, как Эймон играет на арфе, а Варис… Что ж, лишь одни Боги ведают, кому он действительно предан. Те, кому я доверяю, очень далеко, именно поэтому твой двор недобрый.

Эйгон резко выдохнул, невесело улыбнувшись.

– А я-то думал, что ты честна со мной в трезвом состоянии.

– Если хочешь красивых слов – иди и найди Джессу. Уверена, она пригладит твое… эго так, как ты того захочешь.

Смешок сорвался с губ Джендри, прежде, чем он успел сдержать его, и все они рассмеялись со странной смесью радости и горечи в голосах. Широкие плечи Джендри затряслись, когда Эйгон прикрыл глаза от смеха, и, на мгновение, Арья почувствовала себя девочкой, которая смеялась чаще, чем плакала, которая говорила больше, чем планировала. Это было странное чувство: ощущение комфорта, посетившее ее в компании двух мужчин, что знали ее лучше всех.

Когда смех стих, Эйгон заявил:

– Мы ведем себя, как дураки.

– Когда мы вели себя иначе? – ответила Арья, наполняя чашу вином.

========== Часть 9.4 ==========

Спустя неделю Арья обнаружила Сансу в детской, стоящей у одного из окон с Дэйроном на руках и улыбающейся ему с такой нежностью, что в глазах Арьи невольно встали слезы. Она не знала, сколько простояла в дверях, наблюдая за своей сестрой и сыном, но, когда Санса заметила ее, то густо покраснела.

– Их няне нужно было отлучиться…

– Ты не обязана объяснять.

Взгляд Сансы вновь упал на мирно дремлющего Дэйрона.

– Они очень красивые. Девочка настолько маленькая, что похожа

на куколку, но этот маленький принц будет повелевать всеми, это точно. – Ее губы задрожали, когда она произнесла: - Когда родился Эйрон, я сшила ему красивое покрывало для церемонии. Может, я могла бы сделать такое же и для Дэйрона?

– Мне бы очень этого хотелось, - проговорила Арья, но ее голос сорвался, стоило ей вспомнить своего бедного племянника. – Я всегда была безнадежна в шитье.

Санса подняла взгляд, и по ее щекам покатились слезы.

– Но всегда опережала меня во всем. Королева с полдюжиной детей и мужем, который тебя обожает… Видимо, я оказалась недостаточно хороша…

– Санса…

– Я бы стала хорошей королевой, честной и справедливой. Я не была бы такой, как Серсея, а помогала бы Джендри всеми силами, - сдерживать рыдания становилось все труднее. – Мой сын стал бы идеальным королем.

– Я знаю.

Санса пересекла комнату, положив Дэйрона обратно в колыбель, и вытерла щеки. Собравшись с силами, она еле слышно проговорила:

– Я вижу в нем много от вас обоих.

– Он абсолютная копия Эйгона.

– Я имею в виду не малыша. – Убрав прядь рыжеватых волос за ухо, Санса призналась: - Когда мой сын родился мертвым, я безумно ненавидела тебя, ненавидела твоего сына. Почему ты родила здорового мальчика, а я нет? А потом, когда болезнь забрала Эйрона, я поняла, что это мое наказание.

– За что?

– За то, что желала Брандону зла, желала зла тебе. За то… за то, что пошла тогда к королеве Серсее, умоляя помочь мне сделать так, чтобы Джендри выбрал меня, а не тебя. – Санса вновь заплакала, продолжив: - Я не думала о вас двоих, когда шла к ней. В тот момент я могла думать лишь о том, что меня отдадут Джоффри, а он… Ты не представляешь, Арья. Ты даже не представляешь, на какие ужасные вещи он способен. Была одна служанка… Я бы продала тебя любому незнакомцу, лишь бы не быть невестой Джоффри.

Арья ничего не ответила, понимая, что Сансе было необходимо освободиться от долгих лет молчания, сожаления и боли.

– Я так отчаянно пыталась стать хорошей женой для Джендри и полюбить его со временем, как говорила мне мама, но между нами никогда не было страсти. Даже в лучшие времена, мы были лишь друзьями, которым приходилось делить постель, когда того требовал долг. Я всегда знала, что ему нужна ты, и он всегда знал, что мне нужен другой.

– Кто? – выпалила Арья, искренне ошарашенная подобным откровением со стороны сестры.

Санса слабо улыбнулась, зардевшись от гордости и смущения.

– Ты всегда считала меня настолько скучной, что у меня не может быть секретов, да? – Смахнув слезы тыльной стороной ладони, она уклончиво ответила: - Он был человеком на службе у Ланнистеров, слишком низкого происхождения, чтобы быть чем-то большим, чем другом, но я любила его всем сердцем. Возможно, если бы я была смелее…

Пытаясь вспомнить придворных людей Ланнистеров времен их молодости, Арья чуть было не прослушала следующую фразу сестры.