Ночь без звезд

Гамильтон Питер Ф.

Фахи наклонилась над столом и заговорила еще тише:

— Это Ангел-воительница, ведь так? Вы ее нашли?

— Прекратите.

— Хорошо, товарищ, но я заслуживаю хоть минимального признания за то, что помогла вам. Когда вы подниметесь на борт, я хочу быть в вашей группе.

Чаинг кивнул, словно собирался рассмотреть ее кандидатуру.

— Если, вернее, когда это случится, я возьму вас с собой.

— Я прошу только об этом, товарищ. — Она выпрямилась и кивнула ему. — Вернусь к своим. Мы не можем проследить

сразу за всеми, вы же понимаете. Только за двумя.

— Понимаю. Делайте, что можете.

— И как долго? Хуснан скоро начнет задавать вопросы.

— Вероятно, еще пару дней. Не больше трех.

— Хорошо. — Фахи поднялась и вышла.

Чаинг допил горячий шоколад. На такси можно было добраться до порта за пять минут. Еще двадцать он выделил на то, чтобы подняться на маяк. Он как раз устроится к тому моменту, когда Дженифа приедет с товаром из компании судовых принадлежностей. Капитан открыл папку и посмотрел на первую черно-белую фотографию.

Напротив него села девушка с высоким стаканом персикового чая со льдом. Одна из ветреного молодого поколения порта Чана. В длинной ярко-синей юбке, блузке без рукавов, расстегнутой по самое не могу, — пару секунд Чаинг не мог оторвать взгляда от ее глубокого декольте.

Затем поднял глаза. Ярко-рыжие волосы с вплетенными в них фиолетовыми цветочками. В таком виде многие ходили — и парни, и девчонки. А еще они слушали современную дурацкую электромузыку.

— Пересядь… — начал он и замолчал. Цветочки в прическе ненадолго сбили его с толку.

— Что за приветствие, капитан? — спросила Ангел-воительница с чарующей улыбкой.

— Ты?

— А ты кого-то другого ожидал увидеть? Другого офицера?

Он отчаянно надеялся, что она не подслушала его разговора с Фахи.

— Зачем ты пришла сюда?

— Нам надо поговорить.

— Где девчонка? Эсси?

— Ее зовут Паула. — Ангел-воительница отпила чай. — Делает все, чтобы помочь этому миру.

— То есть ввергнуть его в хаос.

— Не глупи, — отрезала она. — Прошло время споров.

Чаинг вдруг оторопел от ее враждебности, направленной на него. За прекрасным юным лицом скрывалась древняя личность.

— Прости, — пробормотал он. — Но ты должна рассказать мне, что происходит.

— Мы оба знаем, что паданцы вот-вот устроят апокалипсис. Мы с Паулой делаем все возможное, пытаясь остановить их, но, возможно, наших усилий недостаточно.

— Грязный Уракус! — Чаинг понимал, что ярость — лишь прикрытие для страха. Ему хотелось услышать совершенно другое, но Ангел-воительница подтвердила худшие страхи: апокалипсис близко.

— Будь мужиком, — поморщилась она. — В худшем случае, если они выиграют, Паула сможет открыть червоточину.

— Какую червоточину?

— Ту, что под дворцом, с помощью которой Лора Брандт попала на Урселл. Она все еще работает.

—

Неужели? — Чаинг хотел спросить, откуда она знает. Ни в одном управлении НПБ даже не намекали на это.

— Да. Лора закодировала ее, но Паула, вероятно, сможет взломать код. Тогда мы сможем эвакуировать хотя бы детей.

— На Бьярн? — Уж об этом-то он слышал.

— Нет. Бьярн — дрянная альтернатива. Если ваше тупоголовое правительство осуществит операцию «Возврат» и забомбит Ламарн, чтобы уничтожить паданцев, вся планета будет отравлена. Бьенвенидо превратится в очередной Макул.

— И куда нам тогда эвакуироваться?

— На Аквеус.

— Да ты, Уракус побери, издеваешься! — воскликнул он.

— Если бы. У нас нет выбора, это единственная планета, на которой смогут жить люди. Вношу предложение: мы спасаем ключевую группу детей — обычных и элитариев — и несколько человек из вашего правительства.

— Я об этом подумаю.

— Нет. Позвонишь Стонелу и расскажешь ему. Люди во власти примут решение.

Он яростно взглянул на нее.

— Если бы ты захотела, то могла бы просто появиться во дворце. Я-то точно знаю, своими глазами видел, как ты это делаешь.

— Да, могла бы. Но при твоем содействии будет проще. Кроме того, мы заняты тем, что защищаем Бьенвенидо.

Он кивнул, понимая: выбора нет. На деле он выложил почти все свои козыри. Как было бы просто сейчас сказать: «А паданцы следят за „Готорой Ш“». Заручиться ее доверием и, может, даже сочувствием — настолько, чтобы попасть в группу эвакуируемых. Но он не смог заставить себя так поступить. Он из НПБ. А это имеет значение, даже сейчас. Кроме того, если он расскажет о судне, Дженифу вычислят на раз.

— Ладно. Я позвоню Стонелу.

«Как странно, ведь Стонел тоже этого хотел», — подумал он.

— Хорошо. Мне нужен тот, кто выслушает.

— Как ты собираешься защитить нас?

— Как смогу. — Девушка снова чарующе улыбнулась. — Нога лучше? Чувствую, врачи скрепили кость металлическими скрепками. Наверное, больно. Хочешь, я тебя исцелю?

«Вот же дрянь! Да, да, да!»

— Я в порядке, спасибо.

Она засмеялась.

— Мой капитан! Упрямый, как осел, до самого конца. Вот тебе подарок на прощание: не доверяй тем, кому, как ты думаешь, можно доверять.

— Что это значит?

— Прикрывай спину.

— Я тебе не верю.

Она поднялась и подмигнула.

— Ты никогда и не верил.

— Если Стонел ответит, как мне с тобой связаться?

— Дай руку.

— Что?

— Руку.

Нехотя он протянул ей здоровую руку. Она взяла ее и прижала к коже небольшой прозрачный прямоугольник, словно сделанный из целлофана. Пару секунд по нему бежали сверкающие зеленые прерывистые линии, потом все потухло. Чаинг готов был поклясться, что они всосались в кожу.