Ночь кровавой луны
Шрифт:
Я хотела ответить, что мне, итак, хорошо, а купаться в бассейне я как-то не планировала, но разве Лею остановишь? Она уже летела вперед, утягивая меня по тропинкам к искусственному гроту, из глубины которого шло мягкое свечение и доносились запахи камня, влаги и цветов.
— Хорошо, уговорила, — сказала я нимфетте, с удовольствием следуя за ней вглубь пещеры. Зрелище, открывшееся моим глазам, не просто заставило завизжать от радости, я, как заколдованная, подошла к огромному природному бассейну и опустила туда руки, блаженно зажмурившись от наслаждения.
— Скидывая одежду, я приготовлю настойку, — скомандовала Лея, исчезнув за каменной перегородкой.
Именно тогда я впервые познакомилась с действием расслабляющей цветочной настойки, и это был мой первый и последний опыт. Зелья, по сравнению со снадобьями для души и тела, с тех пор казались мне гораздо безобиднее. Их действие, по крайней мере, всегда прописывалось в инструкции по применению.
От автора: что мы все о мрачном и темном? Давайте следующую главу посвятим любви и волшебству?)
Глава четвертая
(Форг)
Деревянная бадья, в которой я уместился с огромным трудом, располагалась в крохотной комнатке, закрытой со всех сторон плетеными перегородками. Магическая сила источника, настолько мощная, что ее фон чувствовался повсюду, поддерживала строения нимфетт в первозданном виде.
Многоярусные дома, построенные вокруг стволов платана, выглядели естественно и гармонично, вписываясь в окружающий долину пейзаж, и та же магия создавала комфортные условия для проживания в них, изолируя лишние шумы, поддерживая нужную температуру в комнатах и укрепляя стены и крыши там, где того требовало строение дерева.
Тишина здесь не давила, а расслабляла, позволяла погрузиться в собственные мысли, но мои оказались настолько мрачными, что я бы предпочел и вовсе ни о чем не думать. Ночь, проведенная рядом с Розали, подарила мне отдых, но с наступлением утра приходили кошмары, которые я видел наяву.
Стеклянный взгляд Карриена преследовал меня.
Смутный образ темного эльфа бледнел с каждым прожитым днем, видимо, так мое подсознание блокировало тягостные воспоминания, стараясь защититься от наплыва негативных эмоций, но его глаза… Вряд ли я когда-нибудь забуду этот растерянный взгляд, уставившийся в одну точку навсегда.
Карриен с первой минуты произвел на меня отталкивающее впечатление, велев своим бандитам разграбить собранные наспех вещи, забрав одежду, пищу, обувь и оружие. Но моя магия отреагировала столь бурно не на оскорбления, нанесенные темным эльфом, а на самого полукровку, на его сущность. Теперь я уже и не помнил, с чего началось наше противостояние, но знал, что я не имел права склонять перед ним голову. Я — истинный темный колдун, а он — всего лишь полукровка. Моя магия не позволила уступить и подчиниться его приказам, и я напал первым.
Глупое противостояние, обернувшееся для меня тяжелой затяжной болезнью, а для темного эльфа — смертью, ведь именно ему Нанда с самого начала отвела роль жертвы. Нимфетта знала, что темный колдун с мощным магическим потенциалом еще понадобится древним, а вот полукровка без дара и магических способностей сгодится лишь в роли подношения богам.
Но не только мертвый остекленевший взгляд Карриена преследовал меня с того самого момента, как я очнулся от кошмарного бреда, мрачные и темные мысли Нанды, что поделилась со мной силой, завладевали моим разумом, и требовалась огромная концентрация, чтобы не заразиться ее эмоциями, как гниль, поражающими органы чувств.
Тяжко выдохнув весь негатив, скопившийся в мыслях, я откинул голову на край бадьи и попытался расслабиться, но за перегородку бесшумно скользнула Нанда.
— Стучаться не учили? — проворчал я, приоткрывая глаза и хмуро глядя на нежданную посетительницу, но Нанда сделала вид, что не понимает моих мирских желаний или действительно не понимала, застыв статуей возле перегородки.
За то время, что она скиталась одна по Запретному лесу, растворяясь в стихиях и ища утешение в магии, Нанда отдалилась от мира людей и нимфетт настолько, насколько это возможно, и теперь с трудом возвращалась к прежнему укладу. Я чувствовал ее боль, но притупленно, едва заметным фоном, и не мог не сопереживать. Ненависть в нимфетте полыхала гораздо ярче.
— Лея привела Розали и уложила спать, — сказала она тихим скрипучим голосом. — Мы с девочками отправимся на всю ночь к источнику магии, чтобы просить благословения.
Нанда подняла ладонь, как бы предвосхищая мои вопросы. К сожалению, иногда я не мог помешать нашей связи работать в обе стороны, и нимфетта понимала мои самые яркие эмоции и чувства.
— Тебя тревожит судьба Розали, я знаю, но меня давно не интересуют судьбы людей, даже таких, как она. — Нанда опустила голову и свела брови. — Но Лея считает, что я поступила плохо, снова нарушив законы древних, и она просит меня раскаяться перед Мудрым Дубом.
— И ты готова на это? — постарался я скрыть удивление в голосе, погружаясь в воду по самую шею. Не нравились мне посторонние существа, имевшие наглость вторгаться в столь интимные моменты в мое личное пространство.
Нанда слишком сильно верила в собственную невиновность. Она годами, пока Розали росла, копила в себе обиду на древних, желая отомстить им за несправедливость, и однажды, потеряв надежду на возвращение, практически растворяясь в стихиях, Нанда нашла в Запретном лесу ту, из-за которой пострадала. Конечно, ею овладела жажда вернуться в родные края и показать древним Розали, чтобы они убедились в жестокой ошибке, допущенной ими. Только вот цена возвращения всегда предполагала чью-то жертву, и в качестве жертвы Нанда выбрала девушку, чьи глаза напоминали ее собственные, но чью чистую кровь поразила человеческая скверна. Эти мысли визуализировались передо мной так ярко, потому что Нанда прокручивала их в своей голове снова и снова.
— Лея настояла на том, чтобы я пошла, — спокойно ответила Нанда, но вдруг ее бледное неживое лицо осветила болезненная улыбка. — Я любила своих девочек, очень сильно любила, но с годами, прожитыми в одиночестве, все хорошее во мне выжгла горечь.
Лежа в бадье, я с трудом концентрировался на словах Нанды, понимая, что она выбрала не слишком удачный момент для откровений, но разве нимфетта когда-то интересовалась моим мнением? Вот и сейчас она продолжала изливать душу, а я чувствовал, как остывает вода, а вместе с тем копиться мое раздражение.