Ночь – мой дом
Шрифт:
— Я тебе скажу кем, — изрек Крот, покончив со вторым апельсином и вытирая липкие руки о подлокотники кресла.
Мазо взглянул на Джо с выражением «не обращай на него внимания» и ответил:
— Consigliere. [51] Останешься при Кроте, обучишь его всем тонкостям, познакомишь его с нужными людьми в городе, а может, научишь играть в гольф или рыбачить.
Крот уставился на Джо своими крошечными глазками:
— Я умею бриться и завязывать шнурки.
51
Советник (ит.).
Джо
Мазо хлопнул Джо по колену:
— Тебе придется немного ужаться в плане денег. Но не беспокойся, мы пришлем в этот долбаный порт много своих людей, подомнем его под себя, и будет немало работы, обещаю.
Джо кивнул:
— Как именно ужаться?
— Твою долю заберет Крот, — ответил Мазо. — А ты сколотишь отдельную бригаду и будешь собирать дань поменьше и оставлять ее себе.
Джо посмотрел в окна. Сначала в те, что выходили в переулок. Потом в те, что смотрели на город. Он медленно сосчитал от десяти до нуля.
— Ты меня понижаешь до бригадира?
Мазо снова похлопал его по колену:
— Это переформирование рядов, Джозеф. Согласно распоряжениям Чарли.
— Чарли так и сказал: «Заменить Джо Коглина в Тампе»?
— Чарли сказал: «Никаких неитальянцев наверху». — Голос Мазо по-прежнему был ровен и даже доброжелателен, но в него стали прокрадываться нотки разочарования.
Джо удостоверился, что его собственный голос звучит нормально: он знал, как быстро Мазо способен сбросить маску любезного старого джентльмена и оказаться необузданным людоедом. Наконец он произнес:
— Мазо, мне кажется, что поставить Крота во главу конторы — великолепная мысль. Вдвоем мы с ним захватим весь бизнес в штате, а заодно и на Кубе. У меня есть связи, это можно сделать. Но доля моя должна остаться близкой к теперешней. Если меня понизят до бригадира, я буду получать вдесятеро меньше, чем сейчас. И на чем я стану зарабатывать? Трясти профсоюзы докеров или хозяев сигарных фабрик? Это не дает никакой власти.
— Может, в этом и дело. — Крот впервые улыбнулся ему, кусочек апельсина застрял у него между верхними зубами. — Не думал об этом, умник?
Джо посмотрел на Мазо.
Мазо тоже поглядел на него.
— Я все это создал, — произнес Джо.
Мазо кивнул.
— Я выжал из этого города в десять-одиннадцать раз больше, чем добывал для тебя Лу Ормино, черт побери, — продолжал Джо.
— Потому что я тебе позволял, — заметил Мазо.
— Потому что я был тебе нужен.
— Эй, умник, — вмешался Крот, — никому ты не нужен.
Мазо похлопал по воздуху в пространстве между собой и сыном, точно успокаивая пса. Крот откинулся на спинку кресла, и Мазо повернулся к Джо:
— Мы могли бы тебя использовать, Джо. Могли бы. Но я чувствую недостаток благодарности.
— Я его тоже чувствую.
На сей раз рука Мазо, опустившись ему на колено, стиснула его.
— Ты работаешь на меня, — процедил старик. — Не на себя, не на латиносов и негритосов, которыми ты себя окружил. Если я тебе велю вычистить дерьмо из моего унитаза, что ты должен будешь сделать, угадай? — Он улыбнулся, голос у него был необычайно тих и мягок. — Я убью твою подружку и спалю твой дом дотла, если мне придет такое желание. И ты это знаешь, Джозеф. Здесь ты немного зазнался, только и всего. Мне уже приходилось видеть такое. — Он снял руку с его колена и шлепнул ею Джо по лицу. — Ну как, желаешь стать бригадиром? Или желаешь вычищать дерьмо из нужника после моего поноса? Я приму твое заявление на любую из этих должностей.
Если Джо примет предложение, у него будет несколько дней, чтобы поговорить со своими агентами, собрать своих бойцов, правильно выстроить фигуры на доске. Пока Мазо с подручными, снова сев в поезд, будет катить на север, Джо может слетать в Нью-Йорк, поговорить с Лучано напрямую, положить ему на стол ведомость с отчетом о доходах, показать, сколько сможет зарабатывать для него Джо и сколько он будет терять на тупице вроде Крота Пескаторе. И велика вероятность, что Счастливчик прозреет, и они справятся с этой проблемой как можно бескровнее.
— Предпочел бы стать бригадиром, — произнес Джо.
— О! — Мазо расплылся в улыбке. — Вот и молодец. — Он ущипнул Джо за обе щеки. — Вот и молодец.
Мазо выбрался из кресла, и Джо встал тоже. Они обменялись рукопожатиями. Они обнялись. Мазо расцеловал его в обе щеки — в те же самые места, которые только что щипал.
Джо пожал руку и Кроту, сообщив, как ему не терпится начать работать с ним.
— У меня, — напомнил Крот.
— Верно, — согласился Джо. — У тебя.
Он направился к выходу.
— Поужинаем сегодня вечером? — предложил Мазо.
Джо остановился в дверях:
— Конечно. «Тропикале» в девять, подойдет?
— Конечно подойдет.
— Хорошо. Я закажу лучший столик.
— Чудесно, — одобрил Мазо. — И позаботься, чтобы к тому времени он уже был мертв.
— Кто? — Джо снял пальцы с дверной ручки. — Кто?
— Твой друг. — Мазо налил себе чашечку кофе. — Тот, жирный.
— Дион?
Мазо кивнул.
— Он ничего не сделал, — возразил Джо.
Мазо поднял на него взгляд.
— Или я что-то упустил? — спросил Джо. — Он всегда приносил отличную прибыль и отлично стрелял.
— Он предатель, — заметил Мазо. — Шесть лет назад он тебя заложил. А значит, он снова может это сделать — через шесть минут, или через шесть дней, или через шесть месяцев. Я не могу допустить, чтобы у моего сына работал предатель.
— Нет, — сказал Джо.
— Нет?
— Нет, он меня не закладывал. Это сделал его брат. Я тебе говорил.
— Я помню, что ты мне говорил, Джозеф. И я знаю, что ты солгал. Одну ложь я тебе позволил. — Он поднял указательный палец, добавляя сливки в свой кофе. — Хватит. Прикончи этого ублюдка до ужина.