Ночь в тоскливом октябре
Шрифт:
— Хреново… — процедил я.
— Думаешь, это кто-то из-под моста?
— О боже, надеюсь, что нет. Но, наверное, это возможно. Или тот парень, Рэнди, про которого я тебе рассказывал. Или может, просто прохожий, который шел позади нас.
— Давай узнаем, — сказала Айлин.
Мы одновременно оглянулись. Позади никого не было. По крайней мере, сейчас.
— Бежим, — сказал я.
Бок о бок, мы побежали по тротуару. Подъездная дорожка первого дома по пути была
Наш преследователь — если он вообще существовал — еще не появился из-за угла. Мы быстро свернули на дорожку и присели за корпусом автомобиля.
В последнее время, в вообще проводил слишком много времени, прячась за припаркованными машинами.
Но всегда в одиночестве.
На сей раз, рядом со мной укрывалась Айлин, и ее плечо слегка касалось моего. Я чувствовал тепло ее тела сквозь мой плащ. Она повернулась ко мне лицом.
— А это довольно весело, — сказала она.
— Как скажешь.
Я чувствовал в основном лишь тревогу. Граничащую с ужасом. И чудовищную усталость. Слишком много всего уже произошло сегодня. Я хотел оказаться в безопасности своей квартиры, с включенным светом и запертой дверью. Но помимо всего этого, однако, я ощущал некое приятное волнение от того, что прятался в незнакомом месте бок о бок с Айлин.
Через какое-то время, она сказала:
— Ну где он там?
— А как далеко он был?
Она пожала плечами, заставив меня ощутить движение ее руки.
— В одном квартале от нас, не больше, — она немного привстала и выглянула из-за капота. — Никого не вижу.
— Мы его услышим, когда подойдет.
Она не стала опускаться обратно и стояла, прижимая книги и тетради к груди.
— Ты что, хочешь, чтоб он тебя заметил? — прошептал я.
Она плюхнулась обратно на асфальт рядом со мной.
— Мне кажется, он и не появится, — сказала она.
— Давай подождем еще немного. Может, он просто выжидает.
— Или мы от него оторвались.
Я кивнул.
Мы сидели вместе и молча ждали. По улице проехала машина. Ее звуки постепенно утихли вдали. Я прислушивался к звукам шагов, но ничего не слышал.
Айлин повернулась ко мне лицом.
— Он, наверное, и не преследовал-то нас изначально.
— Может и нет, — сказал я.
— Возможно, он просто случайно шел в том же направлении, что и мы.
— Ага.
— Такое сплошь и рядом случается.
— Но иногда, — сказал я. — За тобой действительно кто-то следует.
— Полагаю, не на этот раз.
— Давай убедимся на сто процентов, — сказал я. — Он может просто ждать, пока мы вылезем из укрытия.
— Похоже, ты еще больший параноик, чем я.
— Весьма вероятно.
— Мне не очень нравится тут сидеть, на территории чужого дома.
— Мы никому ничего плохого не делаем.
— Хозяева могут считать иначе, — она немного повернулась и посмотрела на дом.
Я тоже посмотрел. Оттуда, где мы сидели, ни одно из окон не было видно.
— Наверное, оттуда нас не видят, — прошептала Айлин.
Я поглядел в сторону соседнего дома.
— Оттуда тоже, — сказал я.
Айлин повернулась лицом ко мне.
— Неплохо спрятались, да?
— Неплохо.
— Но не настолько, как под мостом.
Я пожалел, что она вообще упомянула мост.
— Ну, освещение тут получше, это точно, — прошептал я.
— Мне так страшно было.
— Мне тоже.
Айлин положила свои книги и тетради на асфальт.
— Обними меня, — прошептала она.
Я отложил пакет с продуктами.
Стоя на коленях за машиной, мы повернулись лицом друг к другу. Айлин развернула мой плащ и прильнула ко мне. Она положила ладони мне на спину, чуть ниже сумки. Я мягко обнял ее. Она дрожала, но ее прижатое ко мне тело было теплым.
— Это было просто ужасно, — прошептала она мне на ухо.
— Да, тебе пришлось гораздо хуже.
— Они сразу все навалились, всю меня облапали.
«И не только облапали?» — подумал я. Но не мог спросить.
— И знаешь, что самое паршивое? — спросила она.
— Чего?
Ну, вот сейчас скажет.
— Они нас видели.
— Понятное дело.
— В том смысле, что они же не могли нас не видеть, — сказала она. — Они в точности знали, где мы находимся, и за что хватать, и… иначе не смогли бы ничего сделать. Но там же была кромешная темень.
— Не совсем, — сказал я.
— Мы-то определенно их не могли видеть. Даже друг друга не могли.
— Они, наверное, пробыли там достаточно долго, чтобы их глаза адаптировались.
— Но там было так темно. Господи, такая темнотища… — она крепче прижалась ко мне, а мои колени, между тем, начинали уже болеть от асфальта. — В такой темноте невозможно видеть, сколько в ней ни просиди.
— Они, должно быть, смогли.
— Знаю, знаю. Они, наверное, были там с самого начала. Просто стояли там молча. Но сам посуди — мы ведь должны были хотя бы услышать, как они дышат.
«Или как раздеваются» — подумал я.
Если только они не разделись заранее.