Ночь в тоскливом октябре
Шрифт:
— Ну, в смысле, если да, то тебе, возможно, надо…
— Нет, — ее голос был глухим и спокойным, глаза неотрывно смотрели на меня.
— Ты уверена?
— По-моему, мне лучше знать.
— Ладно.
— Ты что, мне не веришь?
Я не хотел рассказывать ей про бомжа, которого нашел, когда ходил за ее сумочкой и одеждой.
— Я тебе верю, — сказал я, стараясь говорить убедительно. — Просто… ну, они несколько минут на тебе лежали…
— А то я не знаю!
—
— Может и могли, но не сделали.
— Ладно.
Она выглядела шокированной и опечаленной.
— Поверить не могу, что ты посчитал нужным спросить.
— Но если они…
— Если бы они это сделали, то неужели ты думаешь, мне бы хоть на мгновение пришло в голову звать тебя в ванную трахаться, а? Ты всерьез думаешь, что я бы стала так рисковать твоей жизнью?
— Нет… — я был похож на виноватого ребенка, готового расплакаться.
— Вот уж точно, блин, нет!
— Извини… — я потянулся к ней.
— Не трожь меня! — выпалила она, отползая от меня боком, продолжая держать в руках бокал и баллончик с сыром, а коробку с крекерами на коленях. Коробка опрокинулась. Крекеры посыпались на диван между нами.
— Извини, — повторил я. — Мне не стоило спрашивать.
— Но ты спросил. Спросил! — наклонившись вперед, она с размаху обрушила бокал и сыр на стол. Затем вскочила на ноги. — Все, я ухожу.
— Нет, погоди. Ты не можешь…
— Спорим?
Она быстро обошла журнальный столик, но я вскочил с дивана и перехватил ее. Схватил ее за плечи.
Вместо того, чтобы сопротивляться, пытаясь вырваться, она неподвижно встала и пристально посмотрела мне в глаза. Очень ровным, спокойным голосом она сказала:
— Отпусти.
— Я спросил только потому, что волнуюсь за тебя.
— Ты думаешь, я бы стала что-то такое от тебя скрывать? Думаешь, я бы позволила ко мне прикасаться, если бы кто-то из этих грязных животных меня…
— Нет. Нет, я не…
— Хер ли нет, когда да! Ну, теперь все ясно, что ты про меня думаешь. Пару раз тебе дала, и я для тебя уже какая-то безотказная бесплатная шлюха, типа Холли, которая готова запрыгнуть на любой хуй, лишь бы…
Она резко оборвала себя и уставилась мне в глаза. Ее рот был приоткрыт. Глаза блестели от слез.
— Извини, — пробормотала она.
Будучи изрядно поражен, я, однако, помотал головой, словно то, что она сказала про Холли не имело значения.
И это действительно не имело значения, по сравнению с тем, что я намеревался ей сообщить.
— Когда я ходил обратно под мост за твоими вещами, я нашел там тело. Одного из тех мужиков, что на тебя напали.
Ее глаза расширились.
— В каком смысле, «тело»? То есть, мертвец?
— Или без сознания. Я не знаю. Но он… его орган выглядел так, словно… ну, ты понимаешь, побывал в ком-то.
— В смысле?
— Ну, он был влажным.
— Ну, во мне он точно не побывал.
— Во мне тоже, — сказал я.
Она коротко, грустно ухмыльнулась. Потом шагнула вперед, прижавшись ко мне. Это было приятное, знакомое ощущение. Обвив меня руками, она опустила лицо во впадину между моей шеей и плечом. Я чувствовал влагу ее слез.
Она тихонько произнесла:
— Значит, ты реально думал, что этот бомж меня трахнул, но все равно после этого сам свой причиндал в меня сунул?
— Ну…
— Что же ты за идиот?
— Очень оптимистичный идиот?
Она засмеялась, и я почувствовал, как дрожит ее тело. Мы долго обнимались в тишине, ничего не говоря.
Позже, Айлин вытерла лицо об плечо моего халата. Она шмыгнула носом и посмотрела мне в глаза.
— Насчет того парня под мостом — уверен, что ты его ушатал?
— Вероятно. Когда они так на тебя накинулись, я как будто с ума сошел, махал камнем направо и налево. Если он мертв, то убил его скорее всего я.
— О-хо-хо, — сказала она. — И что же нам делать?
— Ничего.
— Просто притвориться, что этого не было?
Я покачал головой.
— Нам не надо ни в чем притворяться. Мы просто примем как свершившийся факт, что кто-то пострадал в результате нашей самозащиты.
— Так ему и надо, — сказала Айлин.
— Вот-вот.
— Но что скажет полиция?
— Хочешь им сообщить?
— Нет!
— Вот и я так подумал.
— Если они сами нами не заинтересуются. Что, если мы там чего-нибудь оставили?
Ее рубашку. И ее трусики.
— Думаю, что нет, — сказал я. — Я там все довольно хорошо обыскал, когда ходил обратно.
— Но у меня пары вещей не хватило.
— Знаю. Но там их не было.
Она поглядела мне в глаза и сказала:
— Я думаю, нам лучше туда вернуться.
Это было не то, что я хотел услышать.
— Там было темным-темно, ты мог не найти, — сказала она.
— У меня были твои спички.
— Нам надо вернуться с хорошим фонарем.
— Сейчас?
— Чем раньше, тем лучше. Прежде, чем кто-то сообщит в полицию о найденном теле. Более того, что нам реально надо сделать — так это избавиться от него. Так, чтобы его никогда не нашли.
— Это шутка такая?
— Если на то пошло, — сказала она, — мы с тобой оба довольно обильно кровоточили там. Если копы будут проводить мало-мальски серьезное расследование убийства, то наверняка найдут там образцы нашей крови. И твоей спермы.