Ночь заканчивается рассветом (Бонус к первой книге "Дочь княжеская")
Шрифт:
А уж я-то как ненавижу, подумал Эрм. Но снова промолчал. У Сихар кто-то погиб, это же очевидно. И, если по совести, маленькая она ещё совсем для работы в госпитале, с ранеными. Но у неё Дар. И она не считает возможным отсиживаться в тёплом углу за работой попроще.
В груди вспыхнул и начал медленно разгораться уголёк злобы. Злобы на всё вокруг, и прежде всего на себя самого, на свой Истинный, мать его за ногу, Народ, на слёзы Сихар, на жуткую ауру доктора сТруви, на бесконечный поток раненых и умирающих, не дающих вспомнить про нормальный, здоровый, качественный сон, на весь этот мир с его неправильным солнцем и неправильным морем, одним словом, на всё. Жар выгнул тело в дугу, ошпарив болью, от которой зашлось сердце и отказало зрение, а в ушах немедленно возник грохочущий звонкий шум. Сознание вернулось не скоро.
Пахло гарью. Тело болело, словно по нему недавно прокатилось что-то тяжёлое. На висках лежало что-то прохладное и невыносимо приятное, но едва Эрм открыл глаа, прохлада исчезла. Он увидел над собой Сихар и понял, что самое интересное пропустил.
— Придурок, — сказала ему Сихар грубо, но голос её дрожал. — Посмотри, что ты натворил!
Он сел, изумлённо оглядываясь. Двор выглядел так, будто мгновение назад здесь бушевало страшное пламя. Деревья стояли обугленные, запущенные клумбы выжгло в ноль, каменные перила лестницы потрескивали, остывая. Прокалённый воздух пах кислым железом и недавним огнём.
— Я не… — и осёкся.
А кто? Солёный привкус железа во рту, жаркая боль по нервам, багровые пятна в глазах. Если не ты, то кто?..
— Что… Что это было?
— Выброс Силы, — отозвалась Сихар, вставая и отряхиваясь. — Соображай, что делаешь, пень!
Она ушла, а он ещё долго сидел на лестнице, испытывая странную слабость и страшную пустоту в душе.
Странно они жили, местные. В открытых всем ветрам и всем волнам городах, несмотря на военное положение. И такими же открытыми были их души.
И ещё Эрм не видел ни одной Опоры. Не видел и не чувствовал. Между тем, магию местные использовали нередко очень высокого порядка. Они все поголовно носили особый артефакт, называемый раслин — распределяющая линза. В этом пресловутом раслине содержался резерв магической Силы, иногда очень значительный. Разумеется, это значило, что здешние Опоры выглядели иначе, только и всего. Откуда ещё черпать Силу, кроме как из чужих душ, отдаваемых на муки?..
Однажды в больницу привезли юношу Истинного Народа. Совсем молодого, почти мальчика. Раненого очень тяжело. сТруви вытаскивал его с Грани между жизнью и смертью несколько дней. А Эрм испытывал дикий безотчётный ужас. Вот! Вот оно. Зачем лечат раны врагу? Не для того ли, чтобы вытянуть потом как можно больше Силы из поверившей в выздоровление души? Надо было избавить бедного парня от подобной участи. Эрм слишком хорошо знал, что это такое, извлечение запаса магических сил из несчастного, угодившего в жернова…
Но он никак не мог улучить мгновения. Всё время рядом был кто-то. Или Сихар или сам сТруви или другие, а одного к раненым его не пускали никогда.
Мальчик пришёл в себя на четвёртые сутки. Открыл глаза, увидел, где находится, и всё осознал. В его взгляде возникло такое отчаяние, такой непередаваемый ужас, что больно было смотреть. Но он увидел человека одной с собой крови и даже не сказал, выдохнул одними губами:
— Помоги…
Помоги. Помоги уйти из жизни до того, как начнётся кошмар. Небеса всех миров бесконечной Лестницы, наиболее искусные мастера могли длить вечность мук у одного донора до года! Ходили слухи о выдающихся умельцев, умеющих растянуть страшное до двух. Чем дольше живёт истязаемое тело, тем больше Силы уходит из души, и под конец разрушается уже сама душа, отдавая неприкосновенный запас в накопители Опоры…
Эрм положил руку на нож. Нож он подобрал из трофейных, очень похожий на тот, который был у него когда-то, только без лика рода, простой, принадлежавший, очевидно, простому, не родовитому воину. Никто не думал отбирать у него оружие; с ножами ходили тут все, даже девочка Сихар, даже дети, за исключением тех, кто был совсем мал и по малости своей ещё не очень твёрдо держался на собственных ногах. Пленный отследил движение и облегчённо закрыл глаза. Для него всё окончится быстро и скоро; лёгкая смерть — награда герою. И оставалось только выждать миг, когда Сихар отвернётся. Девчонка не сможет помешать удару. Даже не удару, точному броску в горло.
Эрм стремительно выдернул нож, и нож полетел… Должен был полететь. Но оружие выдернули буквально из воздуха и в тот же миг проявился в палате доктор сТруви. Чудовищным чутьём мёртвой твари он воспринял свершавшуюся смерть и — предотвратил её. Тяжёлой рукой схватил своего подопечного за плечо, выволок в коридор и уже там гневно спросил:
— Что творишь, недоумок?!
— Спасаю! — огрызнулся тот.
— От чего, дурья башка?
Он дёрнулся из-под руки твари, плечо пропахало болью, но освободиться удалось. И рассказал, от чего. В мелких частностях.
— Так, — сказал сТруви. — И ты?..
— Да, — не было смысла отрицать очевидное. — Я — да.
— С детьми? — взгляд твари стал пристальным, неистовым и страшным; по спине хлынуло липкой дрожью.
— Нет… Он… Он был моим ровесником, и оскорбил мою маму. Я вызвал его на поединок, всё было честно. Он был выше и крупнее меня. Его клан не посмел возражать. Он… умирал в Опоре нашего родового имения половину года.
— Тебя самого не тошнило? — спросил сТруви.
— Он оскорбил мою маму! — выкрикнул Эрм, сам понимая, что в глазах этого человека… нет, этой твари! — оправдание выглядит слабым и жалким.
— Пойдём, — плечо вновь сжало в клещах, которые добрый доктор по ошибке называл пальцами, — пойдём со мной
Эрм не успел спросить, куда. сТруви открыл магический портал. Мгновение леденящего холода, и портал выкинул обоих в большую залу какого-то старого замка… Именно замка, это чувствовалось по узким стрельчатым окнам, по богатой отделке потолка и стен, по вычурному орнаменту, бегущему по краю тяжёлой столешницы из цельного хрусталя, по хрустальным же кожухам ламп, стоявших на тонких, искусно выточенных из розового мрамора ножках, по общей атмосфере, пропитанной древней, как сам мир, родовой магией…
За столом и рядом с ним находились несколько человек. Эрм с изумлением узнавал их одного за другим. Принцесса Чтагар, бастард одного из бывших Императоров… Карионч тБови, правитель Островов. Князь Бранислав Сирень-Каменногорский и его старшие дочери-воительницы, Орхидея и Роза. Наследный принц Небесного Края Ясень… Все они подлежали безоговорочному уничтожению без права на служение, потому что каждый представлял из себя немалую опасность.
— Канч, — недовольно сказала старшая Браниславна, — этот нам здесь ещё зачем?