Ноктэ
Шрифт:
— Уф-ф. Сегодня похороны. Ты, возможно, пожелаешь уехать отсюда, если не хочешь оказаться окружён плачущими людьми.
Деэр выглядит равнодушным, делая глоток кофе.
— Хочешь провести для меня экскурсию по Астории? — небрежно спрашивает он, вставая и потягиваясь. Я снова отвлекаюсь на полоску гладкой кожи его живота, которая показывается, когда приподнимается его рубашка. Он ловит мой взгляд и улыбается. — Мой брюшной пресс тоже поедет, — заносчиво добавляет он.
Я закатываю глаза.
— Ты пытаешься меня подкупить?
Его тёмные глаза встречаются
— Я сделаю всё, что потребуется. Если хочешь, могу даже поехать без рубашки.
Моё сердце вряд ли сумеет это вынести.
Вдруг становится трудно глотать, и мне необходимо отвлечься. Мне нужно убраться подальше от предстоящих похорон.
— Хорошо, — соглашаюсь я. — Поехали. Но только если ты повезёшь. И в рубашке.
— Договорились, — говорит он ликующе.
Только именно я ликую спустя несколько минут, когда обхватываю руками его талию, и мы скользим вниз с горы. Моя грудь прижимается к его спине, и мы подходим друг другу подобно идеально сложенным кусочкам пазла.
Сначала я веду его в свою любимую кофейню, где мы усаживаемся снаружи и недолго потягиваем эспрессо. Мы сидим в тени, и дует очень прохладный утренний ветерок, поэтому, когда Деэр замечает мою дрожь, он кладёт руку на спинку моего стула, и я прижимаюсь к ней.
Мне хочется оставаться в этом положений весь остаток дня, или, возможно, даже вечность, но через двадцать минут Деэр поглядывает на меня.
— Что дальше, гид?
Я вздыхаю.
— А из тебя начальник — сущее наказание.
Но и в этот раз, сидя на мотоцикле и обхватив его руками, я едва ли могу назвать это наказанием.
— Я хочу увидеть школу, в которую ты ходила, — говорит Деэр, перекрикивая шум ветра. И я направляю его к школе Астории. Он останавливается перед зданием, и я сожалею лишь о том, что здесь нет никого из моих одноклассников, чтобы стать свидетелями, как Калла Прайс едет на мотоцикле позади Деэра ДюБри. Это стало бы моей победой, потому что он намного сексуальнее, чем любой из них мог только мечтать.
Но сейчас лето, так что здесь нет никого, кто бы мог нас увидеть.
Деэр отходит от мотоцикла и стягивает шлем, лёгкий ветерок развевает его тёмные волосы. Он до нелепости красив, когда оценивает школу, прикрыв ладонью глаза от солнца.
— Так это и есть легендарное место пыток?
Я киваю.
— К сожалению.
Деэр бросает на меня взгляд.
— Это всего лишь здание, Калла. Оно не может причинить тебе боли.
— Но люди внутри него — могут, — замечаю я, шрамы от их слов надолго отпечатались в моей памяти. — Слова могут ранить людей так же сильно, как и оружие.
Он кивает.
— Знаю. Но, становясь старше, начинаешь понимать, что люди в школе не имели для тебя абсолютно никакого значения. Они всего лишь глупые, ничего не понимающие дети. Ты пойдёшь дальше и будешь совершать великие дела, а они останутся здесь, в этом маленьком городке и так ничего и не сделают. А ты достигнешь многого.
Я таращусь на него.
— И откуда именно ты это знаешь?
Он пожимает плечами.
—
— А я спасу? — Мой голос звучит резко.
Деэр не дрогнет.
— Ты изменишь чей-то мир. Я уверен в этом.
Низ моего живота наполняется теплом, поскольку я решаю, что он имеет в виду себя. Но затем моя кровь леденеет от осознания. Если я и изменю чей-то мир, то это будет мир Финна, и я сомневаюсь, что у меня останется время изменить и мир Деэра. Я недостаточно талантлива, чтобы изменить миры обоих.
И это удручает меня. Я оборачиваюсь и смотрю на выцветший красный кирпич здания школы, на двери, через которые боялась проходить каждое утро в течение четырёх лет.
Я вздрагиваю, когда эти двери распахиваются, и из них выходит директор.
Он тоже вздрагивает, увидев меня.
— Мисс Прайс, — быстро говорит он и пересекает дорожку в направлении меня. Я не привыкла видеть его в повседневной одежде, поэтому его шорты и футболка-поло сбивают меня с толку.
— Здравствуйте, мистер Пейн. — Я осознаю всю иронию его фамилии[20].
— Как поживаешь? — интересуется он, его тон тёплый и, в то же время, нервный. Я понимаю. Никто не знает, что сказать человеку, который недавно потерял близкого. Это всегда непростая ситуация. — В последнее время я часто о тебе думаю, Калла. Моя жена несколько раз спрашивала, знаю ли я, как у тебя дела.
— Я в порядке, — вру я. — Мы держимся.
— А твой отец? — спрашивает он.
— У него всё хорошо, спасибо, — говорю ему. — Я передам отцу, что вы о нём спрашивали.
— Ну, у нас небольшой город, Калла. Все были сильно потрясены, узнав о вашей потере. Если тебе что-нибудь понадобится для колледжа или для чего-нибудь ещё, то просто дай мне знать.
Я киваю, и он спешит прочь к своей машине, словно за ним гонятся.
— Уф-ф, — качаю я головой. — Сейчас он предлагает помощь, но ни разу палец о палец не ударил, когда в первом классе Финна заталкивали в шкафчики члены футбольной команды. Или когда они оставили его без брюк в седьмом. Или всё остальное время. И даже сейчас он не может заставить себя спросить о нём. Все думают, что он сумасшедший и не стоит их времени. Меня тошнит от этого. Весь этот город мне противен.
Я разворачиваюсь к мотоциклу, но Деэр хватает меня за руку, вынуждая остановиться.
— Я понимаю твой гнев, Калла. Но сделай мне одолжение, ладно? Самое прекрасное в тебе — это твой дух. Он как капля свежего воздуха… для меня, и любого, кто его видит. Так что не позволяй ничему обезобразить тебя, хорошо?
Его слова настолько искренни, что я застываю на месте, и они заставляют меня кое-что осознать. Я не могу позволить им сделать меня такой же уродливой, как и они.
Я медленно киваю.