Номад
Шрифт:
К моему удивлению, звонила Вика.
– Не хочешь пообедать сегодня часика в два? – По телефону ее голос был еще более низким и бархатистым.
– Можно… Да, конечно, – ответил я. Было немного странно, что Вика позвонила первой, но кто я такой, чтобы динамить столь прекрасную особу?
Положил трубку и взглянул на часы: до обеда оставалось еще порядочно времени, но мысль уже не шла. Спустя десять минут тупого сидения перед монитором я признался сам себе, что слишком взволнован, чтобы писать дальше. Взглянув в зеркало, я понял, что вовремя спохватился: не один час уйдет на то, чтобы привести себя в божеский вид. К парикмахеру я, конечно, не успевал, но хоть с недельной щетиной надо было расстаться. Все-таки не каждый день меня приглашали на свидания.
Мы встретились в том же заведении, что и в первый раз. И снова глубокие синие глаза Вики, а также ее облегающая кофточка заставили меня забыть о своей «двойной жизни». После обеда (платили каждый за себя; так решила дама, и я не стал упорствовать), я решил сводить ее в тихий сквер неподалеку, но судьба подкинула мне спонтанную проверку на прочность. Впрочем, такие проверки вряд ли когда-нибудь бывают запланированными.
У Вики зазвонил телефон. Я любил подпевать этим стандартным мелодиям, которые звучат сейчас на каждом шагу, но сейчас, разумеется, сдержался. Еще не время было выпускать своих демонов.
– Ян, мне надо ответить, – обреченно и даже как-то зло сказала Вика.
Я кивнул и тактично присел на краешек стула. Разговор длился недолго, но когда девушка наконец повесила трубку, стало ясно, что наша прогулка отменяется.
– Мне надо ехать в больницу, – вздохнула Вика. – Семейные дела.
– Что-то случилось? – обеспокоенно спросил я. Вряд ли это было так: я неплохо читал по лицам и знал, что Вика скорее раздражена, чем расстроена. Создавалось ощущение, что какая-то обязанность мешает ей в полной мере наслаждаться жизнью.
– Нет, все в порядке, – отмахнулась она, нервно откинув волосы за плечи. – Ерунда.
– Если хочешь, я могу поехать с тобой, – предложил я. Не то чтобы мне хотелось… просто это надо было сказать, если вы меня понимаете. Кто на втором свидании знакомит парня со своими родственниками? Да еще и в больнице? Нет, невозможно. Я хорошо знал женщин и был уверен, что Вика откажется.
Вика согласилась, и я почувствовал, что сел в лужу.
Но это было еще не провалом.
В такси мы ехали молча. Я чувствовал, что должен взять ее за руку или как-то иначе выразить свою поддержку, но Вика сидела отвернувшись, и через отражение в стекле я мог видеть ее гневно сдвинутые брови.
«Сейчас что-то будет», – подумалось мне, когда машина подъехала прямо к приемному покою. В какой-то момент я поймал себя на мысли, что хочу вернуться в свой уютный мирок, как если бы я был подключен к НОМАДу.
Но никакого «назад» не было. Передо мной была самая что ни на есть реальная реальность. С больничными коридорами, навевающими тоску, с разбитыми мордами алкашей в приемной, костылями, одиноко стоящими в углу, и синими бахилами, которые все так же быстро рвутся, как и три года назад, когда я надевал их последний раз. Кажется, тогда я был на приеме у стоматолога.
Вика уверенно поднялась на второй этаж, прошагала по коридору до самого конца, громко стуча каблуками. Я молча следовал за ней; нет, этой девушке поддержка не требовалась – при желании я мог спрятаться за угол, и она не заметила бы, что я исчез.
– Здрасьте, Виктория Викторовна, – поздоровалась молодая медсестра и проводила нас взглядом.
А вот и конечный пункт: палата номер двести два. Просторная, но душная, пахнущая старушками, которым вечно дует из форточек. С дешевыми романами и кроссвордами на прикроватных тумбочках, с маленьким телевизором в углу, который принес кто-то из родственников и за который здесь наверняка велись битвы.
– Ну здравствуй, сестричка, – устало произнесла Вика, надевая мятый, уже почти что свой белый халат. – Познакомься, это Ян. Мой друг.
Передо мной стояла копия Вики. Копия в худшем варианте, если можно было так сказать. Если тело «моей» Виктории дышало здоровьем и молодостью, то ее сестра походила на существо, из которого высосали все соки. Осунувшееся лицо, сухая кожа и следы от инъекций на локтевых сгибах, тусклые растрепанные волосы и обкусанные ногти. Лишь глаза были все еще живыми, и в отличие от сестры – карими.
– Вика приехала, – с легкой улыбкой сказала девушка.
– Да, да, Вика приехала, – раздраженно повторила Виктория и обратилась ко мне. – Ее зовут Анжелика, и она немножко… ну…
Кажется, я понял. Анжелика была не в себе.
– Вика привезла мне покушать? – спросила Анжелика, и я почувствовал, что мне здесь не место.
– Я подожду в коридоре, хорошо? – почти умоляюще произнес я и, получив одобрение, выскочил из палаты.
– Доктор сказала, что ты не пьешь таблетки. Почему, Лика? – услышал я голос Вики из-за двери. Уже не злой, участливый. Она была добрая. А еще она назвала меня другом... Все же я не зря поехал сюда.
Я прогулялся до конца психиатрического отделения. Изучил плакаты на стенах, нарисованные будто бы детьми, выпил воды из кулера. В глаза бросилась надпись, своего рода напутствие врачам-психиатрам: «Душа, даже если она заболевает, не перестает быть душой». А может, это напутствие родственникам больных? Должно быть, это нелегко, когда твои близкие…
– Ян! – Голос Вики прервал поток моих философских мыслей о больной душе. – Все, можем ехать.
***
Вика не стала делать вид, что ей неловко из-за сестры. И это было замечательно. Больше всего мне не хотелось мучительно-долгих пауз.
– Периодически я должна навещать ее, – объяснила она, когда мы вышли из больницы. – Иногда это напрягает, но все же она моя сестра.
Поддавшись порыву, я взял Вику за руку. Мы шли через сквер, и желтые листья кружились, взлетая с такого же желтого ковра на земле. Было неожиданно хорошо, и я сам не заметил, как наши лица оказались слишком близко друг к другу.
«Да или нет?» – промелькнуло в голове, но Вика сама нашла решение. Она потянулась навстречу, и мы поцеловались.