Нора Робертс. "Рожденная в грехе"
Шрифт:
Она глубоко вздохнула, положив руку на низ живота, - отголоском сна возъявилось там мучительное тягучее желание.
Во сне том она занималась любовью с мужчиной, - лицом тот походил на Мерфи, и в то же время как будто не был им. Они были вдвоем внутри каменного круга, звезды плыли у них над головами, и маячила бледная луна. Слышалось уханье совы, и теплое дыхание вскользь касалось ее щеки. Рукам были знакомы его мышцы, собранные и подтянутые. Знала она и то, что этот раз будет последним, - знала уже в ту минуту, когда тело ее тонуло в
Мысль об этом причиняла такую боль, что даже сейчас, в сознании, наяву, жгучие слезы так и норовили застить глаза.
Шаннон вновь принялась за кофе. Или она сейчас же прекращает истерику, или придется выстраивать свой ассоциативный ряд на приеме у специалиста.
Возня у черного входа побудила к тому, чтобы придать лицу спокойное выражение. Кто бы там ни был, она благодарна ему, что сможет отвлечься.
Это оказалась Мэгги, и чувство благодарности не возымело той степени, чтобы обрадоваться.
– Ну, входи уже, - молвила Мэгги, обращаясь к Кону.
– Тебя ли подгонять?
Пес метнулся через порог, шмыгнул под стол и улегся там, издав многострадальный вздох.
– Уверена, что тебе здесь рады, - легкая улыбка на лице Мэгги сменилась отчуждением, едва она узрела, что Шаннон в кухне одна.
– Доброе утро. Я принесла ягод для Бри.
– Она уехала по делам. Грей наверху, работает.
– Я оставлю.
– Мэгги по-хозяйски прошла через кухню и положила пакет в холодильник.
– Вам понравился обед у Мерфи?
– Однако разлетаются новости.
– Шаннон не могла скрыть раздражение.
– Странно еще, что вы не знаете, какое блюдо он приготовил.
С утонченной, столь свойственной ее натуре улыбкой, Мэгги обернулась к ней.
– Ну, разумеется, это был цыпленок. Мерфи дается жареное, хотя привычки готовить для женщин за ним отнюдь не водится.
– Она сняла кепку, сунула ее в карман.
– Но вами он просто очарован, не правда ли?
– Я бы сказала, что это его личное дело, и мое.
– Вы бы сказали неверно, и я предупреждаю вас - держитесь от него подальше.
– Меня не интересуют ни ваши предупреждения, ни злобное ко мне отношение.
Мэгги склонила голову набок, но жест ее выражал скорее презрение вкупе с любопытством.
– А что же тогда вас интересует, Шаннон Бодин? Вам так забавно попросту вилять перед мужиком? У вас ведь одно на уме - поразвлечься. Что ж, вы и появились на свет ровно таким образом.
Нахлынувшая ярость едва не ослепила Шаннон. Рывком вскочила она на ноги, сжала кулаки.
– Черт бы вас побрал, Вы не имеете права поносить мою мать.
– Вы правы. Абсолютно.
– Если бы Мэгги умела прикусить язык, она забрала бы обратно слетевшие с него оскорбления.
– Извиняюсь.
– Зачем? Вы выразились точно так же, как ваша собственная мать.
Мэгги только наморщилась.
– Могли бы уже не указывать мне на это. Да, я выразилась, как она, и также была неправа. Поэтому я извиняюсь, но только за эти слова.
Чтобы
– Но я хочу спросить вас, и вы можете быть откровенной, поскольку кроме нас здесь никого нет, - бывали ли у вас мысли в отношении моего отца, подобные тем, что я сейчас высказала о вашей матери?
Щепетильность, с которой был задан вопрос, заставила Шаннон смягчиться.
– Если и были, то я, по крайней мере, могла их вежливо сформулировать.
– Сдается мне, вежливость и лицемерие зачастую идут рука об руку.
– Довольная тем, как шикнула в ответ на ее слова Шаннон, Мэгги потянулась за жестяной банкой с чаем.
– Так что пусть между нами не будет ни того, ни другого. В силу обстоятельств, кровь у нас с вами одна, что не доставляет чрезмерного удовольствия нам обоим. Натура у вас не слишком кроткая, как я погляжу. У меня тоже. Но только не у Брианны.
– Поэтому от меня вы ее тоже станете защищать?
– Если потребуется, да. Вздумай вы обидеть кого-то из моих, я на вас всех собак спущу.
– Придав лицу подобающее выражение, она развернулась к Шаннон.
– Так и знайте. Бри, как видно, уже распахнула душу вам навстречу, и Мерфи, если еще не сделал этого, то вскоре сделает.
– Зато вы уже замкнули, и сердце свое, и разум.
– А вы разве нет?
– Мэгги резко шагнула к столу, со всего маху треснула по нему ладонями.
– Это не вы явились к нам с камнем за пазухой? Вам плевать на то, что пришлось пережить папе. Да вы только о себе и думаете. Разве вам есть дело до того, что ему так и не довелось испытать счастья. Так и не...
Голос ее вдруг оборвался, - все поплыло у нее перед глазами. Матюгнувшись, она ухватилась за стол, стараясь удержаться на ногах. Едва она пошатнулась, Шаннон тут же ухватила ее за плечи.
– Ради бога, присядьте.
– Я в порядке.
– Да, конечно.
– Бледная как смерть, Мегги закатила глаза.
– Сейчас продолжим перепалку.
Но та безвольно упала в кресло, даже не пытаясь протестовать, когда Шаннон резко нагнула ей голову, опустив между колен.
– Дышите. Просто хотя бы дышите. Черт, - она неловко похлопала ее по плечу, соображая, что делать дальше.
– Я приведу Грея, вызовем доктора.
– Не нужно доктора.
– Преодолевая головокружение, Мэгги приподнялась и нащупала руку Шаннон.
– Не тревожьте его. Это просто беременность. У меня было такое, когда я первые недели носила Лайама.
Пошатываясь от слабости, с отвращением к самой себе, откинулась на спинку кресла. Подобное состояние было ей знакомо, и, закрыв глаза, Мэгги принялась дышать медленно и ровно. Ощутив на голове прохладную салфетку, встрепенулась и удивленно вскинула глаза.
– Спасибо.
– Глотните воды, - надеясь, что действует правильно, Шаннон сунула Мэгги стакан воды, который только что наполнила.
– Вы все еще ужасно бледны.