Нора Робертс. "Рожденная в грехе"
Шрифт:
Идиотская улыбка озарила его лицо.
– Ты готовишь мне завтрак.
– Я подумала, ты проголодаешься после того, чем занимаешься там на заре, поэтому... Мерфи!
– она взвизгнула и выронила вилку, когда он обхватил ее и закружил по кухне.
– Ну что ты делаешь!
Он опустил ее на место, но не мог стереть улыбку, поскольку Шаннон принялась ворчать на него, прополаскивая вилку.
– Никогда бы не подумал, что ты умеешь готовить.
– Конечно же, я умею готовить. Пусть не столь виртуозно, как Бри, но вполне компетентно. Что
– она заглянула в корзину, что поставил он, когда зашел.
– Здесь около трех дюжин яиц. Что ты делаешь с таким количеством?
– Использую по необходимости, остальное обмениваю или продаю.
Она сморщила нос.
– Немытые. Где они так замарались?
Он недоуменно уставился на нее, затем расхохотался.
– Ты просто прелесть, Шаннон Бодин.
– Поняла, это был глупый вопрос. Ладно, вымой их, я не стану к ним прикасаться.
Он подтащил корзину к раковине, принялся выполнять ее просьбу, и тут до нее дошло, откуда взялись яйца.
– Ах, - она нахмурилась и перевернула бекон.
– Достаточно для омлета. Как ты определяешь, что это просто яйца, и из них не вылупится цыпленок?
Он искоса глянул на нее, желая убедиться, что и теперь она не шутит. Оттопырив щеку языком, обмыл следующее яйцо.
– Если они не высовываются, значит, можно есть.
– Очень смешно, - она решила, что лучше промолчать и остаться в невежестве. Куда лучше оставить представление об этом продукте, когда просто достаешь его из ячейки, упакованной в магазине.
– Как тебе их приготовить?
– Как хочешь, я не привередлив. Ты и чай заварила!
– он готов был упасть ей в ноги.
– Кофе не смогла найти.
– Куплю, когда буду в деревне. Пахнет великолепно, Шаннон!
Стол уже был накрыт, как он заметил, на двоих. Он налил чаю обоим, сожалея, что не догадался нарвать ей цветов, что растут вдоль конюшен. Она поднесла к столу большое блюдо, и он уселся.
– Спасибо.
В голосе его послышалась смиренность, которая вызвала у нее двойное чувство - вины и удовольствия.
– На здоровье. Я сосиски вообще не ем, - добавила она, заняв свое место.
– Но эти выглядят очень аппетитно.
– А как иначе. Миссис Финни изготовила их всего несколько дней назад.
– Изготовила?
– Ну да, - он протянул ей блюдо первой.
– Они закололи борова, которого специально откармливали, - он озадаченно сдвинул брови, видя, как она побледнела.
– Что-то не так?
– Нет, - торопливым жестом она оттолкнула тарелку.
– Просто некоторые явления не очень хочется представлять.
– Ну вот, - он сочувственно улыбнулся.
– Я и не подумал.
– Мне надо бы уже привыкнуть. На днях я случайно услышала, как Бри обсуждала с каким-то парнем "весенних ягнят", - она вздрогнула, имея теперь представление, что делают с хорошенькими ягнятами по весне.
– Понимаю, тебе это кажется жестоким, но это всего лишь привычный ход вещей. У Тома была похожая проблема.
Решив, что приготовленный ею бутерброд безопасен,
– Да?
– Он терпеть не мог выращивать кого-то на убой, ни себе, ни людям. Когда развел цыплят, яйца еще мог собирать, но курицы у него чаще дохли от старости. Он был очень мягкосердечным.
– И кроликов распустил, - тихо молвила Шаннон.
– А, ты уже знаешь про кроликов, - улыбнулся Мерфи воспоминанию.
– Намереваясь сделать на них состояние, он разводил их, пока не потребовались решительные действия. Он всегда мечтал нажить состояние.
– Ты любил его.
– Да. Он не заменил мне отца, и никогда не пытался. Он был не тем мужчиной, который, как говорят, нужен мальчику рядом. Но стал мне таким же отцом с пятнадцати лет, как и тот, кто родил меня, всегда появлялся в нужную минуту. Когда мне было грустно, возил меня на прогулку к утесам, или брал в поездку в Голуэй с дочерьми. Вовремя вправил мне мозги, когда я впервые нализался виски. А когда я впервые переспал с женщиной, то...
Он смолк и усиленно принялся ковыряться в блюде.
Шаннон вскинула бровь.
– И что же? Продолжай. Что случилось, когда ты переспал с женщиной?
– То же, что и обычно, полагаю. Завтрак чудесный, Шаннон.
– Не заговаривай мне зубы. Сколько лет тебе было тогда?
Он страдальчески посмотрел на нее.
– Вряд ли стоит обсуждать такое с женщиной, которая разделяет с тобой завтрак.
– Трус.
– Да, - любезно согласился он и, чавкая, принялся набивать рот яичницей.
– Я ничего не сделаю, Мерфи, - она приглушила смех.
– Но мне очень интересно, что же он тебе ответил.
Видя, что это важно для нее, он поборол смущение.
– Я был... Я тогда был...
– Не нужно мне рассказывать подробности, - улыбнувшись, приободрила она.
– Ну и, дальше.
– После этого, - продолжил он с облегчением, опуская детали, - меня распирало от гордости, если не сказать, мужественности. И при том я был сконфужен, словно обезьяна с тремя хвостами. Чувство вины и ужас, что девушка могла забеременеть из-за моей пылкости, а скорее, глупости и неосторожности, - поправился он, - о чем я заранее не подумал. И вот я сидел на стене и думал, с одной стороны, как бы мне пойти и все такое повторить, а с другой - ждал прежде божьей кары за содеянное. Или того, что об этом проведает мать и всыплет так, как боженька и не додумается.
– Мерфи, - она отвлеклась и вкусила кусочек бекона.
– Ты такой милый.
– В жизни мужчины такой момент не менее важен, чем для женщины, я бы сказал. В общем, сидел я и размышлял, нетрудно представить, о чем, и тут подходит ко мне Том. Садится рядом и какое-то время молчит. Просто сидит и смотрит вдаль, через поле. У меня на лице, должно быть, все написано. Он кладет мне руку на плечи. "Стал мужчиной, - говорит, - и гордишься этим. Но стать мужчиной - значит не просто обольстить податливую девушку. Это значит - взять на себя ответственность".