Норвежский детектив
Шрифт:
— Так я и думал, — сказал старший следователь Морюд.
За его спиной стоял человек в форме и держал несколько шерстяных одеял в руках.
— Вот оно что, — сказал Морюд Брехейму, — значит, ты здесь отпуск проводишь.
У Брехейма был такой вид, точно он хотел скрыться под огромным шерстяным одеялом. Если он и пытался спрятать серебряную шкатулку, то затея его не удалась.
Морюд открыл ее, внимательно осмотрел содержимое. Присвистнул сквозь зубы. Звук получился долгий и резкий.
Ленсман и наш спаситель перенесли Туре на дорогу и тоже закутали его
Морюд подошел ко мне:
— Твои друзья-молодожены сказали, что вы с Брехеймом отправились в этом направлении. Ему пришло сообщение по телефаксу из Манилы. Вот я и решил, что парочка наших детективов вышла на охоту за убийцей. Полагаю, я не ошибся?
Он поднес серебряную шкатулку мне к лицу.
— Ты не ошибся, — признал я.
И добавил:
— Но и охота удалась. Несмотря ни на что.
Морюд если и удивился, то никак не выдал этого.
Брехейм смотрел на море, где фиолетово-серый «Гольф» только что обосновался на дне, став пристанищем для мелкой рыбешки.
Туре застонал.
— Истина все время была прямо перед нами, — сказал я. — Но никто не обратил на нее внимания. Или, вернее, на него.
Я кивнул в сторону мальчугана с блокнотом.
— Я как раз пролистал собрание номерных знаков малыша Йона. Открыл запись за вторник двадцать первого января, тот день, когда я здесь был в последний раз вместе с Марио: «Слушай, — сказал я Йону, — а почему ты не записал номер машины, на которой я приехал, когда мы разговаривали с тобой в прошлый раз?»
Морюд спросил:
— Ну и что он ответил?
— Малыш Йон с абсолютной точностью процитировал сам себя: «Не стану же я два раза один и тот же номер записывать, за кого ты меня принимаешь».
Морюд взял в руки серый блокнот. Открыл на записи за шестое января. Показал мне один из номеров и спросил:
— Это он?
Я кивнул.
Морюд перевел взгляд на Туре Квернму, лежавшего почти без сознания.
Я уступил Брехейму право рассказать историю, как трое норвежцев завалились в ювелирную лавку в Маниле. Двое из них только что обручились. Возможно, они хотели купить кольца своим невестам. Кончилось дело тем, что был убит человек. Азиат. Не норвежец. Возможно, именно поэтому те двое, что видели, как третий ударил ювелира, и не выдали своего товарища полиции. А может быть, потому, что сами решили наложить руку на долю этих ценностей.
Действовали они скорее всего импульсивно. Просто временное помешательство на почве беспробудного пьянства. Маловероятно, что у них были заранее обдуманные намерения.
Дома, в Норвегии, награбленное запрятали в сейф в коровнике на бывшей ферме. Осторожно, не сразу, постепенно распродавали товар. Вот так фермер, учитель средней школы и студент пополнили свой бюджет.
А потом что-то произошло. То ли студент решил оставить весь пирог за собой. То ли он испугался, что те двое проговорятся. В общем, он их убил. И представил дело так, что в первом случае в преступлении обвинили жену потерпевшего, а во втором все решили, что произошло самоубийство.
Убийца чувствовал себя в полной безопасности. Пока один филиппинский таксист не свел знакомство с неким ночным портье из Тронхейма.
Когда обнаружились проделки с университетским электронно-вычислительным центром, убийца струсил. И совершил новое преступление. Но по ошибке убил не того, кого собирался.
Он понял, что круг сжимается. И попытался направить ищеек на ложный след. Неожиданно ему помогла в этом пятнадцатилетняя девица, оговорившая своего любовника. Но и с этой затеей вышло не так, как он надеялся.
Тогда он задумал еще два убийства. На этот раз должна была случиться автокатастрофа, после которой в живых остался бы он один.
Пока Брехейм говорил, Туре Квернму не издал ни единого звука. Даже не застонал. Возможно, он так замерз, что и не замечал боли в сломанной ноге.
Морюд сказал:
— Занятная история, во многих отношениях занятная. Есть тут только одна закавыка.
В голосе его слышалось чуть ли не удовлетворение.
— Закавыка в том, что Марсела Фьелль вспомнила, что происходило в тот день, когда ее мужа убили. Но это еще не все, сегодня она призналась. Марсела призналась, что она убила Кольбейна Фьелля.
Я больше не чувствовал холода.
— Значит, ты хочешь сказать, что было совершено самоубийство и три убийства и никакой связи между ними нет?
На лице у Морюда ничего не отразилось.
— Значит, — продолжал я, — Кольбейну Фьеллю пришлось поплатиться жизнью, потому что его молодая жена больше не могла терпеть жестокого отношения. Ясно ведь, живя в полном одиночестве в пустынной сельской местности, да еще в условиях холодной трённелагской зимы, вдалеке от друзей и родных, Марсела не нашла иного выхода, кроме как решить дело кровью. В тот же день Бьёрн Уле Ларсен повесился по причине нам неизвестной. Три недели спустя случайный грабитель убил Марио Донаско. А полтора года назад филиппинский ювелир стал жертвой растущей преступности в Маниле. Так, что ли, выходит?
— Примерно так, — согласился старший следователь Морюд.
32
Рыцарь Печального Образа из Ла-Манчи медленным шагом спускался по лестнице. Неестественно выпрямив спину, он сошел с нижней ступеньки и направился к стойке.
Я отложил книгу:
— А я и не знал, что ты снова прибыл.
Это была не совсем правда. Я обратил внимание на его фамилию в списке гостей, когда пришел на работу. Меня удивило, что он был в гостинице в такой ранний час.
— С кратким визитом, — сказал Аксель Брехейм.
Он кивнул в сторону холодильника:
— Угощаю?
— Я больше не пью на работе, — отказался я. — К тому же я сегодня уже достаточно принял. У нас небольшая компания собралась по случаю того, что Маркос наконец-то лишился власти.
Я открыл холодильник, вынул две бутылки пива и бутылку воды.
— Всю ночь будут праздновать, — сказал я, когда мы уселись на все более ветшающем диване. — Настроение отменное. Хотя многие филиппинцы не ожидают больших перемен при президентстве Кори Акино.