Ноша избранности
Шрифт:
– Это жилище мудреца!
– Мудрец, это кто?
– насторожилась Аня. И девочка рассказала.
Оказалось, иногда к табору собачников присоединялся "Мудрец" Он переходил от табора к табору, путешествуя с каждым некоторое время. Именно Мудрецу собачники отдавали накопленное золото, его они ублажали, беспрекословно выполняя любые требования и причуды. Аня задумалась, вспомнив старика с дочерью, оцененных при дележе в десять монет:
– Значит, тот сивый и волосатый, - мудрец собачников?
– Да, - растерянно кивнула девочка.
– Интересно, какой мудрости он мог учить тех кочевников-людоедов?
– Не знаю, госпожа...
– Помнится, собачники как-то связаны с Повелителем мёртвых. Пожалуй, стоит повнимательнее прочитать его книги. Знаешь, что, Ириша, эта ведь повозка наша?
– Да, госпожа.
– И парни за нас любого на куски порвут?
– Да, госпожа, они за вас...
– Вот видишь? Так кого нам бояться? Того сивого и волосатого? Я его ублажать не намерена. И повозку уступать, тоже.
– Не знаю, госпожа. Собачники мудрецов очень боялись...
– Значит и нам опасаться стоит. А вот бояться - нет.
– Да, госпожа, опасаться стоит.
И опять дорога до темноты. По темноте - праздничный ужин. Баранину сварили в трофейном котле, вынули мясо в котелок поменьше, жирный бульон заправили крупой, две невостребованные костяные брони обменяли у купцов на бурдюк виноградного вина. Ели, пили, плясали. Ближе к концу гулянки к Лагасту с Громиром подсел старшина конных воинов. Гостя встретили радушно: тут же подали добрый кус варёного мяса, налили вина в кружку.
Аня, сидя в стороне, с интересом наблюдала за пантомимой. Вот обмен любезностями. Так сказать, вступление. Дальше - тосты за здоровье, за удачу. Ага! Вот прозвучал вопрос. Идёт жестикуляция на пальцах, похожая на подсчёты. Парни начинают горячиться. Вот их возбуждение достигает некой, грани. Стоп. Спор резко обрывается. Понятно: "Так мы только перессоримся без толку. Давайте-ка по чарочке для прояснения" После чарки прояснения не наступило. Это видно по тому, как спор опять приближается к опасной черте. Интересно, что же они делят? Горячатся, машут руками, но голоса не повышают. Атмосфера накаляется, Лагаст вскакивает...
Все и враз затихают. Ждут? Чего? Глава наёмников идёт к группе "своих" воинов, что-то говорит одному из них. Их взгляды... Да ведь все смотрят на неё, на Аню. Воин встаёт, идёт к ней. Неужели её утвердили на роль эксперта?
– Госпожа Анна, наш гость хочет говорить с вами.
Аня молча встаёт, идёт к "костру совета".
Оказалось, что всё дело в большой добыче, взятой сегодня пехотинцами не просто без потерь, а без единой царапины. Неврис, так звали старшину конного отряда, пришёл предложить свою помощь. Мол, в этот раз вам повезло, собачников было немного, но ведь в другой раз табор может оказаться большим и даже очень большим. Двадцать воинов, пусть даже таких отважных, как вы, могут и не справиться.
Замечание, кстати сказать, резонное. В орде, пленившей Аню и её друзей, было больше полусотни воинов. Поддержка конных в такой ситуации была бы кстати. Но как делить добычу? Пехотинцам, по договору, полагается две трети, а всадникам - только половина. Аня согласна: "Да, здесь надо подумать". У костра воцаряется тишина. Старшины молча пьют и едят.
– А как вы намерены делить добычу между собой?
– Интересуется девушка.
– По головам, - отвечает Лагаст.
– Точнее по числу воинов.
– С этим все согласны?
– Все, - отвечает Неврис.
– Тогда всё просто: разделите добычу на месте, а потом пусть каждый сам рассчитается с хозяином.
Предложение обсуждают. Неврис возмущен:
– Нечестно! Каждый пехотинец получит больше, чем всадник.
– Каждый сам заключал договор, - возражает ему Аня.
– Несправедливо, если одни будут отвечать по договору других.
– Верно, - поддерживает её Громир.
– Каждый заключал свой договор сам.
– Наездник в бою стоит двух пехотинцев!
– Как сказать, - возражает Лагаст, - пока что собачников били мы.
– Погодите, - Ане не хочется ждать пока сора опять дойдёт до критической точки.
– Ответь, воин, за что ты так любишь нашего хозяина?
– Я?
– Неврис возмущён.
– Пусть он удавится на собственных кишках! Живоглот.
– Да, он рад ободрать любого из вас, - соглашается Аня с гостем.
– Но тот делёж, который предлагаешь ты - выгоден лишь хозяину. Ты всё равно не получишь больше, зато мы получим меньше. За что ты так с нами?
– Я не понимаю твоих слов, женщина.
– Тогда поверь своим глазам.
– На блюде перед гостем лежат три лепёшки. Одна разорвана, но две - абсолютно целые. Аня берёт одну из них, ломает её пополам.
– Смотри. Так делить предлагаешь ты. Половина нам, половина - Айрисфеду. Теперь делим остаток, - она рвёт половину пополам, одну четверть вручает гостю, другую - Лагасту.
– Теперь смотри, как хотим поделить мы.
– Аня рвёт пополам вторую лепёшку.
– Половина тебе, половина - нам. Ты отдашь половину половины хозяину. Видишь? Твой кусок такой же. А мы отделим купцу треть. Да, наш кусок больше твоего, но лишь потому, что купец получит меньше. Точнее, он не получит лишнего. Вот я и спрашиваю: зачем ты стараешься для Айрисфеда? Твоя-то доля в любом случае одинакова.
Неврис смотрит на два равных куска у себя в руках, на девушку, опять на куски. Всё слишком наглядно. Да, пехотинцы получат больший кусок, но ведь не за счёт его доли. И всё-таки согласиться с женщиной...
– Я понимаю твои сомнения, брат, - голос Лагаста звучит на редкость проникновенно.
– И твои опасения я тоже разделяю. Сегодня Айрисфед пытался обмануть нас. Ты был этому свидетелем. Если бы не госпожа Анна, нам бы при том дележе достались крохи. Так вот, мы с товарищами посовещались и решили просить госпожу Анну и дальше помогать нам в дележе. Мы все так решили. И не просто просить. В Буднем граде госпожа Анна получит за свой труд большую золотую монету. Твои товарищи тоже могут попросить...