Новая эпоха
Шрифт:
«Дело не в этом. Если кто-то из живых научился влиять на итоги наших трудов, то этот колтун первый, но далеко не последний».
«Эта девчонка слишком настырная! Зачем давать ей лишние знания и возможности?»
«У нас нет выхода. Возможно, ведьмочка всё исправит и выяснит, кто за этим стоит. Я не хочу гневить Макошь.».
Марина пришла в себя и уже какое-то время слушала этот диалог. Причём сквозь приоткрытые ресницы видела, что губы Высших не шевелятся. Постепенно слабость уходила, из памяти стиралась полыхающая деревня, а в голове
Она лежала на коврике из Шевелёва, ощущая спиной живое тепло. Доля склонилась над ней и сочувствующе спросила:
— Девочка, тебе уже лучше? Больше никогда не дотрагивайся до тех, кто невообразимо далёк.
— Почему я могу сквозь тебя смотреть? — Колдунья приподнялась на локтях.
— Мы уже почти дома Нас отсюда вытягивает. Осталось несколько минут. Надо успеть рассказать.
Такая же прозрачная, как и сестра, Недоля хмыкнула, но промолчала.
А Доля стала рассказывать певучим, бархатным голосом:
— Когда мир был один, семеро магов и семеро Высших решили разделить сферы влияния. Почему, зачем — у нас нет ответа. Мы тогда ещё не существовали.
— Я знаю эту историю в общих чертах, — сказала Сычкова.
— Не перебивай! — Рявкнула Недоля.
Доля мягко улыбнулась и продолжила:
— Высшие погибли — они сознательно пожертвовали собой. А колдуны разошлись в разные стороны. У каждого мага был предмет, артефакт, вещица… называй как угодно. Вечные конденсаторы. Их нельзя разрушить, их не нужно наполнять. Сила всегда в них. С помощью этих конденсаторов начали обряд разделения. Артефакты давно утеряны, но у той, что в теле Ирины, один есть. Достался в наследство от предков.
— Она завершила с его помощью ритуал. — Вступила в разговор Недоля. — Артефакт провалился в Вырай и стал недоступен. А после того, как миры снова объединились, ведьма смогла его забрать, так как он проявился в человеческом мире.
— Но зачем? И при чём тут Приречье?
— Мы не знаем. Но можем предложить тебе найти один из шести оставшихся. Тогда вы будете равны.
— Хотя бы по возможностям. По опыту и знаниям тебе всё равно с ней не сравниться, — презрительно добавила брюнетка.
— А вы знаете, где они? — Ухватилась за предложение девушка.
— Нет. Это вещи для человеческих колдунов. Но есть одно место… — Доля мечтательно закатила глаза. — Тогда, давным-давно, один… хм, пусть будет город. Так вот. Один город… и всё же это не совсем правильное название, но пусть будет так — город… Его запечатали. Это сокрытое место не коснулось разделение. Оно осталось неизменным на веки вечные. Это хранилище знаний того времени. Все уже забыли, как до него добраться и где он находится. Попасть в него могут лишь живые, но неизвестно, посещал ли его хоть кто-нибудь в последние несколько сотен тысяч лет. Думаю, там можно найти информацию о самом ритуале и список мест,
— Нам пора. — Вмешалась Недоля.
— Посмотрите мою судьбу, получится или нет! — Взмолилась напоследок Марина.
Брюнетка нехотя призналась:
— Как только человек проходит инициацию и становится восприимчив к Силе, его клубок исчезает из корзинки. Колдуны сами творят свою жизнь.
— Прощай, полесская колдунья. Реши вопрос с соперницей, иначе мы разрежем испорченные судьбы. У тебя время до первого снега — перед тем, как заснуть, Макошь проверяет нашу работу.
Высшие исчезли. Вместе с прялкой, корзинкой и ковром. Сычкова поднялась, брезгливо потрогала ногой спицы и крючок и резко обернулась, услышав насмешливое блеяние:
— Душа моя, не ломай. В хозяйстве пригодятся.
Скривившись, Марина наступила на инструменты для рукоделия, дождалась жалобного хруста, потом подошла к своей сумке, села по-турецки на траву, достала пластиковую бутылку с водой и сделала несколько больших глотков. И только потом вкрадчиво спросила:
— Это ты двоедушника на моей территории сварганил?
— А кто же ещё? — Картинно удивился Вениамин, тоже присел, но на небольшую табуретку и в некотором отдалении. — Закурить есть?
— Ты же знаешь, не увлекаюсь. Зачем, Веня? Хочешь поссориться? Договорились же — в Приречье не гадишь. — Женщина устало плеснула немного воды на ладонь и смочила разгорячённое лицо.
— Да ты что, радость сердца моего! — Всплеснул лохматыми лапами чёрт. — Я же наоборот, с наилучшими намерениями!
— Вот только не надо тут по ушам ездить! — Перестала сдерживаться Марина, застегнула молнию на сумке и встала. Глаза полыхнули зелёным. Под чёртовой табуреткой зашевелилась земля, ножки быстро оплёл вьюнок.
— Эй, ты чего! — Веня тоже вскочил, и вовремя — табуретка жалобно хрустнула, превращаясь в обломки, гибкий стебель с сожалением опал, не успев дотянуться до копыт. — Думаешь, пряхи с тобой стали бы разговаривать? Знаешь, сколько им за тысячи лет ковров надарили? Да там все стены, полы и потолки в тереме увешаны! Наверное. А ты им бац! Две души и одно тело в подарок. И бусинки пластиковые. Эксклюзив же, ну.
— Баранки гну, давай, заливай дальше. — Гнев исчез, словно его и не было. Безумная усталость и опустошение заняли его место. Очень хотелось плакать. Марина повесила сумку на плечо и пошла в сторону своего дома.
— Да я серьёзно! — Увязался следом Веня. Правда, ближе, чем на десять метров, он не подходил. — Сама подумай. Вылечил пузатика, это раз. А то ведь он мог где-нибудь в овраге сдохнуть незаметно для окружающих, и у вас было бы уже две нежити.
Женщина ничего не ответила. Она сосредоточено шла по лесу, отводя ветки от лица.
— Да и кто же знал, что он идиот? Я же явственно сказал — через неделю чтобы свалил отсюда! У нас бы тогда с тобой и спорить не о чем было. Пусть бы он резвился где-нибудь в другом месте.