Новая приманка для ловушек
Шрифт:
– Да, – согласился Селлерс. – Ну, мне пора. Я оставлю тебя ненадолго. Но предупреждаю: не лезь в грязные делишки. – Он пошел к двери, потом обернулся и сказал: – Не обижайся.
– Не обижаюсь.
Он вышел.
Я догадался, что по телефону он отдал кодированный приказ прислать сюда машины для наблюдения за мной в случае, если я выйду из дома.
Я подождал минут пятнадцать, чтобы дать полиции время подготовиться, потом вынул из кармана заметку с фотографией выигравшего большой приз на тотализаторе Денниса Фарлея и прочитал
Глава 9
Дом 1328 по Северэндж-авеню был похож на коробку из-под печенья. Такой тип домов очень выгоден для подрядчиков. У них есть четыре различных плана, и они строят четыре разных дома подряд, потом еще четыре и так далее, пока не будет готов квартал из сорока домов или десяти одинаковых групп.
Дом Денниса Фарлея был из недорогих: в нем были две спальни, ванная и гостиная, которая служила одновременно столовой и кухней.
Фарлей был дома. Я почувствовал запах готовящегося обеда. Очевидно, Фарлей еще не ел, а только выпил коктейль. Это был высокий, широкоплечий юноша, подарок для женщины. Только вот рот у него был слишком большим.
Он свысока взглянул на меня и даже и не подумал впустить в дом.
– Чем могу быть вам полезен?
– Я хотел бы немного поговорить с вами наедине.
– Как это?
– Может быть, отойдем? – предложил я.
– Хорошо.
– А если мы сядем в мою машину, там нас точно никто не услышит.
– А о чем вы хотите поговорить со мной? – осведомился он.
Я показал ему визитку:
– Я частный детектив.
– Ну-ну. Я всегда хотел узнать, как выглядит частный детектив. – Он оглядел меня с ног до головы и вдруг засмеялся.
– Что тут смешного? – спросил я.
– Вы.
– Да?
– Точно. Я видел вашего брата по телевизору, читал о вас в книжках. Частный детектив – это такой бугай, который сначала врежет по морде, выбьет все зубы, использует пару приемов карате, сломает одну-две руки, потом отряхнет руки и прыгнет в постель к своей беби.
– И?.. – сказал я.
– Вы не такого сорта.
– Ничего, я тоже кое-как справляюсь.
– Интересно, каким образом?
Я чуть повернулся и засунул руку в карман так, чтобы пистолет под пиджаком стал заметнее. Фарлей посмотрел на меня и сообразил.
– Понятно, – сказал он, – чего вы от меня хотите?
– Хочу поговорить.
– Это вы уже сказали.
– Это конфиденциально.
– Опять повторяетесь.
– Это касается общей собственности.
– Ну и что?
– Собственности Дафни.
Он дернулся так резко, как будто я ударил его по лицу мокрым полотенцем. Глаза его похолодели, а губы сжались.
–
– Может, все-таки пойдем к машине или вы хотите послушать здесь?
– Я никуда не пойду. А если вы будете донимать меня, то отниму пушку и сотру вас в порошок.
– Ладно, я хотел дать вам шанс решить все полюбовно, – сказал я и не спеша направился по дорожке к месту, где оставил машину, но через минуту услышал за спиной тяжелые шаги. Мне на плечо легла здоровенная рука.
– Вот что, Лэм, я не хочу, чтобы вы уходили с тем, чтобы причинить мне неприятности.
Я не обернулся:
– Вы уже сделали это за меня.
Я открыл дверцу машины и сел за руль.
– Вот что, подождите минуту, – сказал Фарлей. Он обежал вокруг машины и сел рядом со мной: – Расскажите мне, в чем дело.
– Это о вашей с Дафни общей собственности, – повторил я. – Вы выиграли на тотализаторе сто двадцать с чем-то тысяч долларов. Сколько из этой суммы вы намереваетесь отдать Дафни за то, что сбежали с ее деньгами и…
– Вот что, Лэм, в этом браке не было ничего хорошего. Она это знала. Она согласилась на формальный брак со мной, чтобы в глазах своих друзей придать себе видимость респектабельности.
– Вы записали все это в свидетельстве о браке? – спросил я.
– Не говорите глупостей!
Я промолчал.
– Сколько она хочет? – наконец спросил он.
– Не знаю, – ответил я, – я посоветую ей удовлетвориться пятью тысячами, если буду иметь на руках деньги.
– Пять тысяч! – воскликнул он. – Вы с ума сошли? Знаете, сколько у меня осталось после того, как государство запустило в мой карман свою лапу?
– Поэтому я и прошу пять тысяч. Иначе я сказал бы – пятьдесят.
– Слушайте, Лэм, я женат. У меня дочка семи лет. Она славный ребенок. Подумайте, что будет с ней, если…
– Если я проболтаюсь?
– Вот именно.
– Почему же вы не думали об этом раньше? – спросил я.
– Слушайте, Лэм, я торговец. Я часто уезжаю из дома, и тогда, как всякое живое существо, я… Но я люблю свою жену и дочку и никогда не причиню им вреда.
– Все это хорошо, – заметил я, – если не хотите, тогда нечего бояться.
– Я не это имел в виду. Иногда бывает такое состояние, когда совершаешь поступки, за которые потом становится стыдно. Но делаешь это не нарочно, а под влиянием минуты. Скажите, вы понимаете меня?
– Конечно, понимаю, – ответил я, – и, кроме того, я думаю, что, если вы честный человек, вы заплатите Дафни пять тысяч долларов.
– С моей точки зрения, она не имеет права ни на цент. Она знала, на что шла.
– С моей точки зрения, она имеет право на гораздо большую сумму. Женившись, вы обманули ее. Она жалела вас и не стала преследовать в судебном порядке. Но когда вам повезло, вы получили много денег, она сразу вспомнила общий счет, с которого вы, перед тем как сбежать, забрали все деньги.